Местоимение в праиндоевропейском языке

Местоиме́ние — часть речи праиндоевропейского языка. Местоимения являются одним из самых устойчивых элементов индоевропейской лексики^[1]. Однако, несмотря на их архаичность и устойчивость, реконструкцию затрудняет большое количество изменений по аналогии в языках-потомках^[2][3]. Для многих праиндоевропейских местоимений характерен супплетивизм^[2][4][5]. В отличие от существительных, местоимения не имели звательной формы и могли иметь структуру типа CV (где C — любой согласный, а V — любой гласный)^[4]. В то же время в некоторых падежах местоимения различали ударные формы и энклитические^[6][7]. Склонялись по особому местоименному склонению, отличавшемуся от субстантивного. Все, кроме личных и возвратного, изменялись также по родам. Реконструируют следующие разряды местоимений: личные, возвратное, указательные, относительные и вопросительные^[2].

Гипотетическое родство праиндоевропейских личных, указательных и вопросительных местоимений с алтайскими, уральскими, дравидскими и семитохамитскими является важным доказательством существования ностратической макросемьи^[8]. Кроме того, предпринимались попытки сопоставления праиндоевропейских местоимений с эламскими, юкагирскими, нивхскими, чукотско-камчатскими, эскалеутскими^[9].

Местоименное склонение

Склонение местоимений в праиндоевропейском языке отличалось от склонения существительных^[10]:

• окончанием именительного-винительного падежа единственного числа в среднем роде было *-d (у существительных *-m);
• окончанием именительного падежа множественного числа в мужском роде было *-i (у существительных *-es);
• окончанием *-s(j)o в родительном падеже единственного числа;
• наличием элемента *-sm- в дательном падеже единственного числа.

Французский компаративист А. Мейе называл обычно употребляемый термин «местоименное склонение» неудачным (поскольку считал, что личные местоимения в праиндоевропейском языке не склонялись, а остальные могли быть не только местоимениями, но и прилагательными) и предлагал называть его «склонением указательных слов»^[11].

Личные

Личные местоимения 1-го и 2-го лиц не имели категории рода^[12]. Традиционно реконструируются формы не только именительного, но и косвенных падежей, однако А. Мейе полагал, что из-за больших расхождений между формами языков-потомков невозможно реконструировать формы индоевропейских личных местоимений, а сами эти местоимения в праязыке были несклоняемыми^[13]. К этому мнению присоединяются и другие учёные^[14][15]. К. В. Бабаев считает, что верным было бы реконструировать формы двух падежей — именительного и родительного^[16].

В праиндоевропейском языке не было особых личных местоимений 3-го лица, в качестве таковых использовались указательные местоимения^{[3][15][17][18]}.

Я

На базе хеттск. ūk, санскр. अहम् (IAST: aham), др.-греч. ἐγώ, лат. egō/ego, готск. ik, арм. ես, алб. unë, лит. àš, ст.‑слав. азъ восстанавливается форма *h₁eǵ^[1] (в традиционной реконструкции *eǵ^(h)o(m)). u в хеттской форме интерпретируется как привнесённое из парадигмы местоимения «ты» или из формы отложительного падежа^[19]. В праслав. *azъ a из *ō по закону Винтера^[17].

Определённые сложности вызывает фонетическая реконструкция данной словоформы. Начальный гласный должен реконструироваться как *e на основании данных одних языков (италийские, германские, древнегреческий) и *o на основании данных других (балтославянские)^[20]. Латынь, греческий, готский указывают на непридыхательное *ǵ, в то время как индоиранские формы на придыхательное *ǵ^h. Затруднительна также реконструкция концовки: латынь и греческий говорят об окончании *-ō, а санскрит и старославянский об *-om (Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванов считают форму на *-ō более древней, а на *-om — диалектной инновацией^[21]). В составе этого местоимения иногда усматривают эмфатическую частицу (др.-греч. γε, санскр. ha), полагая, что в данном случае мы имеем дело с синтагмой со значением «вот это — я»^[22].

Косвенные падежи этого местоимения образовывались от другой основы — *me-^[15][20][22].

Советский языковед А. Н. Савченко полагал, что в праиндоевропейском языке у этого местоимения были только две падежные формы — прямого падежа и косвенного, а многопадежная парадигма развилась уже в отдельных языках^[23].

Ты

На базе хеттск. zīk, санскр. त्वम् (IAST: tvam), др.-греч. σύ, лат. tū, ирл. tú, готск. Þu, арм. դու, алб. ti, лит. tù, ст.‑слав. ты восстанавливается форма *tuh₂^[26] (в традиционной реконструкции *tū/*tu ).

Мы

На базе хеттск. ṷēš, санскр. वयम् (IAST: vayam), готск. weis восстанавливается форма *wei^[15][26][27].

Исконный супплетивизм был устранён в литовском (косвенные падежи выровнялись по основе именительного), греческом и латыни (именительный падеж выровнялся по косвенным)^[28]. Выдвигалось также предположение, что в данном случае мы имеем дело не с супплетивизмом, а с двумя местоимениями — эксклюзивным («мы без вас») *nos/mes и инклюзивным («мы с вами») *wos^[29][30]. Это предположение критикуется за слабую доказательную базу, поскольку среди индоевропейских языков нет таких, которые бы различали инклюзивные и эксклюзивные местоимения^[31].

Вы

На базе санскр. यूयम् (IAST: yūyám), авест. yūš, yūžəm, готск. jūs восстанавливается форма *juhs^[32] (в традиционной реконструкции *jūs^[27]). Эту форму пытаются этимологизировать как сложение *io-uos «это вы», где *uos — инклюзивная форма «мы с вами»^[30].

Так же, как и в случае с местоимением «мы», первоначальный супплетивизм был устранён в литовском, греческом и латыни^[28].

Мы (двойственное число)

Реконструировать формы двойственного числа крайне сложно^[3]. В первом лице на базе готск. wit, др.-сканд. vit, др.-англ. wit, др.-инд. āvām, др.-греч. νώ, ст.‑слав. вѣ, лит. mudu, тох. В. wene реконструируется пра-и.е. *noh₁ «мы вдвоём»^[33].

Вы (двойственное число)

Во втором лице на базе готск. jut, др.-сканд. it, др.-англ. git, др.-инд. yuvām, ст.‑слав. ва, лит. judu, тох. В. yene реконструируется пра-и.е. *woh₁ «вы вдвоём»^[34].

Возвратное

Возвратное местоимение в качестве дополнения обозначало, что объектом действия в предложении является сам субъект действия^[35][36]. В индоиранских, балтийских и славянских языках возвратное местоимение может относиться ко всем трём грамматическим лицам, в греческом, латыни и германских — только к третьему^[37]. Для возвратного местоимения были характерны отсутствие именительного падежа и неразличение чисел^[38][39]. Падежные формы сходны с формами местоимения «ты»^[40][41]. Как и для личных местоимений первого и второго лиц, для возвратного местоимения характерно отсутствие категории рода^[12]. Возвратное местоимение не сохранилось в хеттском и перестало склоняться в индоиранских языках^[42].

Притяжательные

Притяжательные местоимения были образованы от личных^[43] при помощи тематического гласного *-o-^[37].

Для праиндоевропейского языка восстанавливаются следующие притяжательные местоимения^[43][44]:

• *h₁mos (в традиционной реконструкции *(e)mos) «мой» (авест. ma-, др.-греч. ἐμός);
• *twos/*tewos/*towos «твой» (др.-инд. त्वः (IAST: tvaḥ), авест. θβa-, др.-греч. σός, эпическ.-ион. τεός);
• *swos «свой» (др.-инд. स्वः (IAST: svaḥ), авест. x^va-, др.-греч. ὅς, эпическ.-дор.-ион. ἑός);
• *ņsmos (в другой реконструкции *nsos) «наш» (эол. ἄμμος);
• *usmos (в другой реконструкции *usos) «ваш» (эол. ὔμμος).

Такие формы, как лат. meus, ст.‑слав. мои, готск. meins «мой», были образованы от энклитических *mei/*moi. Притяжательные местоимения классического санскрита были образованы от формы аблатива соответствующих личных местоимений. При помощи суффикса *-(t)ero- были образованы такие формы, как др.-греч. ἡμέτερος, лат. noster, готск. unsar «наш», др.-греч. ὑμέτερος, лат. voster, готск. izwar «ваш»^[38].

Указательные

В отличие от личных местоимений указательные изменялись по родам и числам^[45]. Указательное местоимение *so/*seh₂ (в традиционной реконструкции *sā)/*tod было супплетивным, причём этот супплетивизм не является следствием какого-либо фонетического изменения (по схеме *toto- > *tto- > *sto- > *so), как это предполагал А. Мартине^[46]. О. Семереньи видит здесь отражение «первичного разграничения одушевлённости и неодушевлённости»^[47]. А. Н. Савченко полагал, что супплетивизм в данном случае возник в результате слияния парадигм двух местоимений, одно из которых указывало на активно действующий предмет, а второе на предмет, находящийся в пассивном состоянии^[48].

Многие формы множественного числа образованы от основы *toi-, в которой видят первоначально несклоняемую форму множественного числа^[50]. Элемент *-sm-, присутствующий в некоторых формах, иногда пытаются вывести из того же корня, что и числительное *sem- «один», и полагают, что он выполнял эмфатическую функцию^[47]. А. Н. Савченко считает такие попытки необоснованными^[48]. В том, что в одних языках этот элемент обнаруживается в виде *-sm-, а в других только *-m-, видят результат присоединения s-mobile, причём ещё в ту эпоху, когда данный элемент был не аффиксом, а отдельным словом, поскольку s-mobile встречается только в начале слова^[51].

Для праиндоевропейского реконструируется анафорическое местоимение (то есть указывающее на уже известный или ранее упоминавшийся предмет) с основами *i-/*e-/*ei-^[52].

Вопросительно-относительные

Вопросительное местоимение в праиндоевропейском языке образовывалось от корня *k^wi-/*k^we-/*k^wo-. Оно же использовалось как неопределённое, а в анатолийских, тохарских, италийских, кельтских, германских, армянском и албанском языках ещё и как относительное^[55][56]. В качестве вопросительного данное местоимение было ударным, а в качестве неопределённого — энклитическим^[57]. В отличие от указательных местоимений для вопросительно-относительного характерно наличие двух родов (среднего и общего, мужеско-женского), а не трёх^[58].

От того же корня образовывались местоимения^[60][61]:

• *k^wóteros «который (из двух)» (др.-инд. कतरः (IAST: kataráḥ), др.-греч. πότερος, лат. uter, готск. ƕаÞаr, лит. katrás, диал. katarás, ст.‑слав. которыи);
• *k^wom «когда» (авест. kəm, лат. cum, готск. han, алб. kë, прусск. kan);
• *k^wodéh_a «когда» (др.-инд. कदा (IAST: kadā), авест. kaδa, лит. kadà);
• *k^wor «где» (лит. kur);
• *k^woti/*k^weti «сколько» (др.-инд. कति (IAST: káti), лат. quot, др.-греч. πόσος).

Местоименные прилагательные

Помимо собственно местоимений для праиндоевропейского языка реконструируются местоименные прилагательные *h₂aljos и *h₂anjos «другой», изменяющиеся по местоименному склонению^[62].

Примечания

Литература

• Красухин К. Г. Введение в индоевропейское языкознание. — М.: Академия, 2004. — С. 146—157.
• Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. — М.: Издательство ЛКИ, 2007. — С. 332—354.
• Савченко А. Н. Сравнительная грамматика индоевропейских языков. — М.: УРСС, 2003. — С. 237—256.
• Семереньи О. Введение в сравнительное языкознание. — М.: УРСС, 2002. — С. 216—236.
• Adams D. Q., Mallory J. P. Encyclopedia of Indo-European culture. — London: Fitzroy Dearborn Publishers, 1997. — P. 454—458.
• Adams D. Q., Mallory J. P. The Oxford Introduction To Proto-Indo-European And Indo-European World. — Oxford: University Press, 2006. — P. 60—61, 415—422.
• Beekes R. S. P. Comparative Indo-European linguistics: an introduction. — Amsterdam — Philadelphia: John Benjamin’s Publishing Company, 2011. — P. 225—236.
• Adolf Erhart. Indoevropské jazyky (чешск.). — Praha: Academia, 1982.
• Fortson B. Indo-European language and culture. An Introduction. — Padstow: Blackwell Publishing, 2004. — P. 126—130.
• Meier-Brügger M. Indo-European Linguistics. — Berlin — New York: Walter de Gruyter, 2003. — P. 224—231.

Эта страница в последний раз была отредактирована 21 апреля 2023 в 11:05.