Существительное в праиндоевропейском языке

Существи́тельное, как часть речи праиндоевропейского языка, обладало категориями рода, числа и падежа^[1][2].

Так же, как и глаголы, существительные могли быть тематическими (у которых между основой и окончанием был соединительный гласный *-o-, чередующийся с *-e-) и атематическими (у которых этого гласного не было)^[3][4].

Строение существительных можно выразить формулой «корень (+ суффикс₁…суффикс_n) + окончание». Приставок в праязыке не существовало^[5].

Род

Традиционно для праиндоевропейского существительного реконструируется три рода: мужской, женский и средний, как в индоиранских, кельтских, италийских, германских, славянских и древнегреческом языках. В то же время в анатолийских языках было только два рода — общий и средний^[6]. Существуют две гипотезы, объясняющие такое упрощение. Согласно первой, в анатолийских языках произошло упрощение более древней трёхродовой системы. Согласно второй, двухродовая система анатолийских языков древнее трёхродовой других индоевропейских языков^[7]. Вторая гипотеза (выдвинута А. Мейе) предполагает, что первоначально праиндоевропейский язык был языком активной типологии и что в нём были неодушевлённый и одушевлённый роды, а после отделения анатолийских языков второй распался на мужской и женский^[2][8].

В ряде современных индоевропейских языков трёхродовая система упростилась в двухродовую (новоиндийские, романские, балтийские), а в некоторых категория рода утратилась вовсе (например, в иранских, армянском, английском, африкаанс)^[7][9].

Число

Для праиндоевропейского языка восстанавливаются три числа: единственное, двойственное и множественное, как в индоиранских, тохарских, славянских, древнегреческом, древнеирландском и древнелитовском языках^{[3][10][11][12]}.

Особое место в системе праиндоевропейского существительного занимали собирательные существительные, обозначавшие множество, понимаемое как целое. Глаголы при собирательных существительных ставились в единственное число. Например, др.-греч. πάντα ῥεῖ «всё течёт» (дословно «все течёт»), лат. pecunia non olet «деньги не пахнут» (дословно «деньги не пахнет»)^[13].

Падеж

Для праиндоевропейского языка восстанавливается восьмипадежная система (именительный, родительный, дательный, винительный, звательный, творительный, местный, отложительный падежи), сохранившаяся в полном объёме только в древних индоиранских языках. Остальные индоевропейские языки её в той или иной мере упростили^{[12][14][15][16]}. Иногда реконструируют также аллативный (директивный) падеж^[3]. Этот падеж есть в хеттском языке (окончание -a), и его следы обнаруживают в греческих предлогах κατά «вниз», ἀνά «вверх» и в наречии χαμαί «на земле, на землю», где исходная форма усилена частицей *-i «здесь и сейчас»^[17][18].

Функции падежей^[19][20]:

• именительный падеж обозначал в основном тему предложения;
• родительный падеж имел партитивное и притяжательное значения, а также выражал несогласованное определение;
• дательный падеж служил для обозначения косвенного дополнения;
• винительный падеж. Основной функцией винительного падежа было обозначение прямого дополнения при переходных глаголах. Кроме того, аккузатив служил для обозначения направления или временнóго отрезка (ср. рус. всю ночь);
• звательный падеж служил для обращения к слушателю. Поскольку звательный падеж существовал как отдельная форма только в единственном числе, и то не во всех типах склонения, то там, где он как отдельная форма отсутствовал, его функции брал на себя именительный падеж;
• творительный падеж обозначал то, что сопровождает действие (орудие; место, где действие осуществляется; лицо, которое при действии присутствует);
• местный падеж обозначал место действия;
• отложительный падеж служил для обозначения места, в котором глагольное действие началось. В переносном значении аблатив обозначал происхождение или причину.

Отложительный падеж имеет особое окончание только в единственном числе тематических основ, в единственном числе атематических основ он совпадает с родительным, а во множественном числе всех существительных — с дательным^[21][22].

В двойственном числе три формы обслуживают восемь падежей (одна для именительного, винительного и звательного, вторая для родительного и местного, третья для дательного, творительного и отложительного)^[9][11].

У существительных среднего рода формы винительного и звательного падежей всегда совпадают с формой именительного^[23].

Все падежи принято делить на сильные (именительный, звательный, винительный в единственном и двойственном числах, в некоторых парадигмах также местный) и слабые, в соответствии с местом ударения и аблаутом^[24][25].

Генезис падежных окончаний

Существуют две теории возникновения богатой именной флексии в праиндоевропейском языке: агглютинации и адаптации. Согласно первой, падежные показатели первоначально были послелогами, которые затем срослись с основой существительного. Согласно второй, разные основы, образованные от одного корня, образовали парадигму и обрели падежные функции^[26].

Хронологически сильные падежи, для которых характерна полная ступень аблаута, вероятно, старше прочих^[27].

По ностратической теории, истоки праиндоевропейского склонения лежат ещё в праностратическом языке, для которого реконструируются, в частности, такие аффиксы, как^[28]:

• *-mʌ (показатель падежа прямого объекта);
• *-n (показатель косвенного падежа);
• *-da (локатив).

В качестве именительного падежа существительных несреднего рода сперва служила форма с нулевым окончанием, к которой позднее был присоединён элемент *h₁es^[29].

Типы склонения

Подобно спряжению глаголов, в склонении существительных можно выделить два больших формальных класса — тематический, характеризующийся наличием между основой и окончаниями особого форманта *-o-, и атематический, где такой формант отсутствовал^[30].

Тематический

Тематические существительные отличаются от всех прочих особыми окончаниями, наличием особого тематического гласного *-o-, чередующегося с *-e-, отсутствием аблаута в корне и отсутствием изменения места ударения в парадигме. Как правило, по тематическому склонению изменялись существительные мужского и среднего родов, значительно реже — женского (например, *snusos «сноха», *bʰāĝos «бук»). Хронологически, видимо, тематическое склонение возникло позже, чем атематическое, и являлось самым продуктивным типом склонения в праиндоевропейском языке^[31][32].

Окончания тематического склонения, как правило, представляют собой слияние тематического гласного с окончаниями атематического склонения (например, в дательном падеже единственного числа *-o-ei > *-ōi), однако имеются и особые окончания^[33].

Склонение тематических существительных на примере слова «волк» (для хеттского antuḫšaš «человек»)^{[34][35][36][37]}:

Склонение существительных среднего рода отличается от мужского только окончаниями именительного и винительного падежей^[41].

Атематические

На -u-

Склонение существительных на *-u- на примере слова «сын» (для греческого πῆχυς «предплечье», для латыни manus «рука», для хеттского pankuš «собрание»)^[42][43][44]:

На -i-

Склонение существительных на *-i- на примере слов «овца» (для санскрита, древнегреческого и литовского), «гость» (для старославянского и готского, в латыни имеет значение «враг») и «зерно» (для хеттского)^[42][47][48]:

На *-ā-

Первоначально в компаративистике существительные склонения на *-ā- считались вокалистическими, подобно тематическим. Однако ларингальная теория продемонстрировала, что *ā в праиндоевропейском восходит к сочетанию гласного с «ларингалом» (*eh₂), таким образом, основы на *-ā- изначально являлись консонантными^[50][51].

Отличительными особенностями данного типа склонения являются отсутствие окончания *-s в именительном падеже единственного числа и отсутствие аблаута в суффиксе^[52]. Поскольку тот же суффикс *-ā < *-eh₂ в праиндоевропейском использовался для образования собирательных форм существительных, это дало основания полагать, что существительные на *-ā являются переосмыслением собирательных форм как форм единственного числа^[53].

Склонение существительных на *-ā- на примере слов «лошадь» (для санскрита и латыни), «страна» (для греческого), «дар» (для готского), «рука» (для старославянского и литовского)^[54][55]:

На согласный

Склонение существительных на согласный на примере слова «нога»^[57]:

Гетероклитические

Гетероклитическим называют склонение существительных, для которых характерно наличие суффикса *-r в сильных падежах (именительном и винительном) и суффикса *-n- в слабых падежах. Этот тип склонения широко представлен в хеттском, в отдельных случаях такое склонение сохранилось в латыни, древнегреческом и санскрите. По гетероклитическому склонению изменялись такие слова, как *jēkʷṛ «печень», *wodṛ «вода», *wesṛ «весна», *pexwṛ «огонь». Существовало также одно слово с гетероклитическим чередованием суффиксов *-l/*-n- — *soxwḷ «солнце»^[60].

Аблаутно-акцентные классы

В 1926 году Х. Педерсен выделил у праиндоевропейского существительного два аблаутно-акцентных класса: с ударением на тематической гласной в номинативе и аккузативе, на окончании в остальных падежах (в современной терминологии «гистеродинамический») и с ударением на корне в номинативе и аккузативе, на тематической гласной в остальных падежах (в современной терминологии «протеродинамический»)^[61].

Д. Адамс и Дж. Мэллори выделяют также акростатический класс (ударение всегда на корне) и голокинетический (ударение на корне в номинативе и аккузативе, на окончании в остальных падежах)^[62].

М. Мейер-Брюггер выделяет три класса с неподвижным ударением — акростатический (с ударением на корне), мезостатический (с ударением на суффиксе) и телевтостатический (с ударением на окончании) — и четыре класса с подвижным ударением: протерокинетический (ударение на корне и тематической гласной), гистерокинетический (ударение на тематической гласной и окончании), амфикинетический (ударение на корне и на окончании) и голокинетический (ударение на корне, тематической гласной и окончании)^[63].

Для тематических существительных было больше характерно постоянное ударение в парадигме, а для атематических — подвижное^[64].

Примечания

Литература

• Красухин К. Г. Введение в индоевропейское языкознание. — М.: Академия, 2004. — С. 110—145.
• Савченко А. Н. Сравнительная грамматика индоевропейских языков. — М.: УРСС, 2003. — С. 190—236.
• Семереньи О. Введение в сравнительное языкознание. — М.: УРСС, 2002. — С. 167—215
• Тронский И. М. Общеиндоевропейское языковое состояние. — М.: УРСС, 2004. — С. 48—82.
• Beekes R. S. P. Comparative Indo-European linguistics: an introduction. — Amsterdam — Philadelphia: John Benjamin’s Publishing Company, 2011. — P. 179—217.
• Bičovský J. Vademecum starými indoevropskými jazyky. — Praha: Nakladatelství Univerzity Karlovy, 2009. — S. 31—48.
• Erhart Adolf. Indoevropské jazyky (чешск.). — Praha: Academia, 1982.
• Fortson B. Indo-European language and culture. An Introduction. — Padstow: Blackwell Publishing, 2004. — P. 102—120.
• Meier-Brügger M. Indo-European Linguistics. — Berlin — New York: Walter de Gruyter, 2003. — P. 187—223.
• Ringe D. From Proto-Indo-European to Proto-Germanic. — New York: Oxford University Press, 2006. — P. 41—50.

Эта страница в последний раз была отредактирована 2 сентября 2023 в 13:05.