— Привет. Я Сез Забелин.
— И я, Макс Ньюболд.
Мы корреспонденты Second Life,
участвующие в проекте «Умная история».
Предлагаем вашему вниманию
виртуальную реконструкцию Сикстинской капеллы.
Сделанную в Колледже Вассара.
На этот раз речь пойдет не о потолке,
а о фреске, написанной Микеланджело
на стене за алтарем в Сикстинской капелле около 25 лет спустя.
— После завершения росписи потолка.
— Да, после потолка.
Это сцена Страшного суда.
Фреска Страшного суда, над которой он работал
с 1534 по 1541 гг., то есть 7 лет.
Эта работа была поручена уже не папой Юлием II…
Он к этому времени умер.
Верно. Заказчиками были два других папы.
Первым был Климент VII, который высказал желание,
чтобы алтарная стена капеллы была расписана.
Это место действительно имело большое значение:
стена находится непосредственно за алтарем,
у которого стоит сам папа римский…
— Верно.
— …и обращается к кардиналам.
Едва ли мы найдем здесь более священное место.
Да. И окончательный вариант работ
был утвержден папой Павлом III, не так ли?
Он был преемником Климента VII.
Итак, это очень древний сюжет.
Пожалуй, один из древнейших сюжетов.
Это Страшный суд, который вершит Христос
во время своего Второго пришествия.
Он судит весь род человеческий,
ставя по левую сторону от себя грешников, которым уготован ад,
а справа от себя — праведных, которые избраны для Царствия Небесного.
Итак, всю композицию надо рассматривать с учетом того,
что изображено слева и справа от Христа,
отделяющего праведных от грешников.
Пожалуй, это без всякого преувеличения самая страшная тема
в изобразительном искусстве католической традиции.
Что интересно, фрески и резные изображения на эту тему,
как правило, можно увидеть над выходом из церкви,
а также иногда над входом, но чаще всего над выходом,
чтобы, покидая церковь и возвращаясь в мир,
мы видели именно сцену Страшного суда,
поскольку, пока вы в церкви, вы, конечно, полны добрых намерений,
но перед возвращением в реальный мир
вам не помешает хорошая доза страха,
который и должны были внушать такие изображения.
«Греши и будешь гореть в Аду».
Это основной посыл изображения Страшного суда.
Перед этим вы сказали, что очень важно рассматривать данную фреску
в историческом и политическом контексте того времени.
Микеланджело работает над ней в 1534—1541 гг.
В Европе тогда царит смятение.
— Да.
— Сама католическая церковь потрясена до основания.
Лет за 20 до появления этой фрески
Лютер пригвоздил свои «95 тезисов» к двери церкви…
— В северной Германии.
— В северной Германии,
довольно далеко отсюда, но…
Но Лютер был католическим священником.
— Да.
— Он начал осуществлять реформу.
Внутри церкви. Он обличал ряд специфических устоев,
сложившихся в католической церкви,
считая их порочными и безнравственными.
Что интересно, видимо, именно эти устои, по иронии судьбы,
и помогли Юлию II оплатить более ранние работы Микеланджело.
Да, и восстановить церковь св. Петра.
Но это уже другая история.
Да. Итак, в церкви действительно были настроения.
Эпоха Высокого Возрождения,
когда воспевалась красота человеческого тела
и возрождались идеалы античности, уже подошла к концу.
Церковь находилась под угрозой.
И очень важно рассматривать эту фреску
в контексте периода жесткой критики церкви.
Фреска исполнена какого-то гнева и страха.
Я думаю, вы правы.
Угрожающая для церкви атмосфера оказывала свое влияние,
поскольку уже прошел период оптимизма и преклонения перед красотой.
— Идеальной красотой.
— Да, которую Микеланджело
изобразил на потолке, тогда как здесь, напротив,
мы видим какую-то крайнюю агрессивность.
Посмотрите на фигуру Христа в центре.
Здесь перед нами Христос, который как будто не замечает праведных.
Его внимание приковано к осужденным за грехи.
Да, к тем, кто слева от Него.
Правильно. Его рука поднята вверх,
мы видим раны, которые Он получил на кресте.
Он собирается низвергнуть грешников в Ад.
Похоже, своей левой рукой Он указывает на раны,
полученные им на кресте, словно говоря:
«Я страдал. Теперь будут страдать те, кто грешил».
Да, тоже будут страдать.
Рядом со Христом мы видим Деву Марию,
которая исполнена заботы о праведных.
Но всё ее тело как будто сжимается,
словно говоря, что она уже не может никому помочь.
Не может никого защитить…
Она больше не может заступиться за человечество.
— Это действительно важно.
— Да.
А Микеланджело остается верен себе.
Он сделал фигуру Христа очень массивной,
что служит выражением Его божественности.
— Да.
— Здесь налицо преувеличение,
почти маньеристский подход.
Такое изображение даже чем-то напоминает комиксы.
Взгляните, на Его туловище одни сплошные мышцы.
Да. Он движется вперед.
По обе стороны от Христа изображены святые
и персонажи Ветхого Завета.
Это соответствует традиции.
В самом деле, Когда мы говорим «слева» и «справа»…
Мы имеем в виду левую и правую стороны.
Правильно. Здесь действительно Царство Небесное,
поэтому на этом уровне нет разделения
между левой и правой сторонами.
Верно. Помимо Девы Марии чуть ниже Христа
мы видим и другие фигуры в полуприсевшем положении.
Вот, например, св. Лаврентий, держащий в руках решетку,
на которой он был заживо изжарен.
А вот св. Петр, его взгляд исполнен ярости. У него ключи…
Мы видим его чуть ниже изображения Христа, справа от него.
Слева от апостола Петра изображена фигура Варфоломея.
Это один из самых гротескных образов на данной фреске.
Св. Варфоломей, как многие ранние святые,
принял мученическую смерть. С него живьем содрали кожу.
И мы видим, как он держит собственную кожу в левой руке.
А в правой руке у него нож. Его взгляд устремлен на Христа.
Как и большинство святых, он держит орудие, которым его мучили.
Особую выразительность придает его образу собственная кожа,
свисающая с его руки. Это нечто совершенно исключительное.
И, конечно, есть предположение…
По поводу кожи св. Варфоломея…
Что свисающая кожа лица святого —
это на самом деле автопортрет художника.
Хотя это и предположение, но я полагаю,
мы можем утверждать это с высокой степенью достоверности,
поскольку это изображение действительно похоже
на лицо Микеланджело, а мы точно знаем, как он выглядел.
Известно, что у него был несколько деформированный нос…
И темные вьющиеся волосы…
Всё это настолько необычно, что теперь сложно сказать,
что именно хотел передать Микеланджело,
изобразив себя в этой безжизненной коже.
Причем именно в этом месте.
Думаю, к этому еще стоит вернуться.
— Хорошо.
— Итак, давайте немного поговорим
о фигурах, изображенных на этой фреске,
поскольку мы уже упомянули о том, что эпоха идеальной красоты прошла,
и Микеланджело действительно, мне кажется,
отходит от понимания красоты как сопричастности Божественному
и как способа достижения Божественного.
Вместо этого мы видим здесь уже совсем другие фигуры,
причем некоторые из них довольно некрасивы.
Да, некрасивы. Они больше не отличаются изяществом.
Напротив, они грубы и неуклюжи.
Кажется, вся композиция исполнена движения,
но одновременно с этим ощущается и какое-то неистовство,
своего рода хаос в том, как эти фигуры соотнесены друг с другом,
в их жестах, в их позах.
Кроме того, их тела местами даже несколько деформированы,
их головы слишком малы.
У них нет тех прекрасных, гармоничных пропорций,
которыми отличаются фигуры на потолке.
Создается впечатление, что Микеланджело говорит:
«Это уже не торжество рода человеческого.
Это произведение искусства…»
Об отношении людей к…
— К Богу.
— Да, верно, к Богу.
Это картина, где первостепенное значение имеет смысловое содержание,
и художник будет делать с фигурами и композицией
всё, что посчитает необходимым, чтобы передать нужный смысл,
который можно сформулировать так:
«Согрешишь, и будешь гореть в Аду.
Оставишь церковь, предашь церковь, и будешь гореть в Аду вечно».
Это гротеск. Это идея, которая звучит необычайно современно.
Потребуются сотни лет, чтобы художники
освоили идею искажения тела с целью передачи…
— Смысла, да.
— Да. Более емкого смысла.
В этом ключе это очень современное понимание.
Об этом красноречиво говорит фигура св. Екатерины,
которая держит колесо, наклонившись вперед.
Ее голова слишком мала, а руки выглядят не гармонично.
Всё её тело застыло в неуклюжей позе.
В её облике нет ничего красивого и грациозного,
что можно сказать и о многих других фигурах на этой фреске.
Есть еще один факт, о котором хотелось бы упомянуть,
говоря о фигурах святых рядом с Христом.
Когда Микеланджело работал над этой фреской,
он сказал, что хотел показать, как эти святые сеют семена веры.
Я думаю, изображения этих святых,
погибших страшной мучительной смертью,
таких как св. Лаврентий, св. Себастьян, который был пронзен стрелами,
св. Екатерина, которая умерла на колесе,
то есть все эти мужчины и женщины,
отдавшие свои жизни и понесшие такие страдания за свою веру в Христа,
свидетельствовали о том, что можно иметь веру во Христа
и пронести её через что угодно, через любые испытания…
И сохранить ее. Можно только гадать…
И сохранить ее даже перед лицом смерти и страданий.
Можно только гадать, ставил ли Микеланджело
перед собой этот вопрос в более зрелом возрасте.
Да. И я думаю, этот вопрос был очень актуален для того времени.
Верно. В условиях войны, страданий и насилия,
связанных с жизнью церкви того времени.
— Верно.
— Давайте теперь посмотрим
на некоторые фигуры, которые находятся немного ниже.
Именно они красноречиво передают картину Страшного суда.
Думаю, нам стоит начать с группы фигур,
расположенных непосредственно под изображением Христа…
— С Ангелов?
— Да, с Ангелов,
дующих в свои золотые трубы изо всех сил.
Их щеки раздуты от напряжения…
Они призваны поднять мертвых из могил.
Да, правильно. И если мы посмотрим чуть ниже,
то слева от трубящих ангелов мы увидим, как Микеланджело…
— Справа от Христа.
— Да, справа от Христа,
среди зеленых холмов мы видим воскрешение мертвых,
мы видим души людей, скелеты со следами тления,
вновь возвращающиеся к жизни.
Это потрясающее, почти буквальное изображение.
Потом они движутся вверх, а ангелы протягивают к ним руки.
Эти бескрылые, мужеподобные ангелы
тянутся и хватают поднимающихся в небо воскресших.
Взгляните на тех, кого поднимают вверх за четки!
Словно Микеланджело хочет сказать, что путем молитвы,
с помощью силы молитвы можно попасть в Рай.
Да, путем молитвы. Но это Микеланджело,
поэтому всё здесь материально и осязаемо.
Кажется, будто этот ангел должен иметь огромную физическую силу,
чтобы преодолеть силу тяготения и поднять их вверх.
Здесь чувствуется напряжение и усилие.
А с другой стороны, слева от Христа,
то есть справа от нас мы видим фигуры обреченных на Ад.
Да, причем, вместо того чтобы помочь им подняться наверх,
ангелы наоборот. Они кулаками…
— Сталкивают вниз!
— Сбивают их вниз!
Эти люди отчаянно пытаются пробиться наверх,
несмотря на противодействие ангелов.
И даже при том, что бесы снизу хватают их
и начинают тянуть их вниз, прямо в Ад.
Да, передано превосходно, не так ли?
Толкают и тянут. Но, пожалуй, самой запоминающейся фигурой здесь
является образ человека, обреченного на муки Ада.
Того, кто только что осознал свою участь.
Выражение человеческой муки и отчаяния на этом лице просто потрясает.
Здесь не только ужас и уныние,
но и осознание собственных грехопадений.
На мой взгляд, это своего рода символ человеческого состояния,
ведь независимо от того, насколько хорошо мы стараемся поступать,
независимо от того, насколько хороши наши намерения,
независимо от того, что мы считаем правильным,
мы часто поступаем неверно, но в этот час расплаты,
в день Второго пришествия Христа,
мы предстанем перед судом, и нам будет вынесен приговор.
И в выражении его лица так превосходно воплощен
момент осознания этой истины. Потрясающе.
Так грешники попадают в Ад. Конечно, они идут туда не сами.
Их туда переправляют, и Микеланджело…
Почти как в античной мифологии.
Да, верно. И это перекликается с описаниями Ада у Данте.
Здесь есть перевозчик Харон,
направляющий лодку к берегам Ада и бьющий замешкавшихся,
поскольку, естественно, никто не желает туда попасть.
На них набрасываются бесы, которые подхватывают души
своими вилами и низвергают их вниз, в Ад.
И тащат за собой.
Но, пожалуй, больше всего мне нравится…
— Дальний правый угол внизу?
— Да, верно.
Мой любимый фрагмент этой фрески находится в самом низу,
где мы видим Миноса, обвитого огромной змеей.
Вазари рассказывает в связи с этим очень любопытную историю.
По словам Вазари, Микеланджело очень просил папу римского
никого не приводить в капеллу, пока он не закончит работу над фреской.
Но однажды папа взял с собой Бьяджо да Чезену,
известного своими строгими моральными принципами.
Вазари называет его церемониймейстером.
Он посмотрел на почти оконченную фреску Микеланджело,
и папа попросил его поделиться своими впечатлениями.
Бьяджо в присутствии художника прямо ответил,
что подобная живопись совершенно недопустима
для капеллы папы римского.
Слишком много обнаженных.
Слишком много обнаженных тел.
Это хорошо для таверны, сказал он, но не для Ватикана.
Микеланджело это не нравилось.
Микеланджело сумел отомстить.
Как только Бьяджо да Чезена и папа ушли,
Микеланджело по памяти нарисовал лицо своего критика.
В образе демонической фигуры в правом нижнем углу.
Да, и к тому же пожираемого змеей.
— Да. Его месть удалась!
— Несомненно.
Он не раз мстил своим обидчикам.
Верно. А теперь давайте вернемся к фрагменту,
где Микеланджело поместил свой автопортрет,
поскольку это действительно интересно.
Он изобразил себя на том же уровне, где находится Христос,
то есть рядом со святыми и другими важными фигурами.
Но при этом он довольно опасно висит
над этой нижней левой частью фрески.
Не то чтобы он просто опасно висел,
скорее сам св. Варфоломей, похоже,
не обращает особого внимания на эту кожу.
Он держит ее довольно небрежно, как будто вот-вот…
— Уронит ее.
— Бросит ее, да.
И в этом случае кожа упадет прямо в лодку Харона
и будет отправлена прямиком в Ад.
И мне кажется, он как будто находится посередине,
то есть кожа находится как бы между спасительной силой Христа
и фигурой человека, который осужден на вечные муки в Аду
и только что осознал это со всей очевидностью.
Всё это ясно говорит о неуверенности Микеланджело
в собственной участи, о чем мы также знаем по его поэзии этого периода.
Он не уверен, какая судьба будет уготована его душе,
когда он умрет, ведь к тому времени
он уже был довольно пожилым человеком,
хотя до смерти еще было далеко.
Попадет ли он на Небеса или в Ад после смерти?
Очевидно, Микеланджело очень боялся, что попадет в Ад.
Я полагаю, уже в это время, глядя на потолок,
расписанный им за 25 лет до этого,
он задается вопросом, не станет ли его раннее творчество,
которым он скорее славил человека и его тело,
а не служил церкви, не будет ли оно…
— Проклятьем для него.
— Проклятьем для него,
чем-то просто бесполезным в день Страшного суда.
На мой взгляд, в этом есть смысл.
И я думаю, эту мысль подтверждает тот факт,
что Микеланджело изобразил себя в виде пустой оболочки,
бездушной кожи, раз уж вы упомянули
о душе Микеланджело и ее неизвестной участи.
Здесь нет места для души.
— Это правда.
— В каком-то смысле
это может быть своего рода обвинительный акт, как вы говорили,
за то, что он потратил свою жизнь на создание фикции…
— Правильно.
— …за то, что он провел жизнь,
создавая в известном смысле лишь внешнюю оболочку, некое подобие…
— И прославляя внешнее.
— Но без внутреннего содержания. Верно?
Поскольку здесь нет внутреннего наполнения, нет души, нет сущности.
Не это ли он делал? Когда мы видели, как он вдохнул жизнь в камень,
была ли это подлинная жизнь?
Нет, не та жизнь, которую создал Бог. Но…
Здесь своего рода гордыня.
Фальшь, тщеславие, да, и это, должно быть…
Микеланджело как творец.
Его ведь называли Эль Дивино, что значит «Божественный».
Итак, не значит ли это, что Микеланджело
в более поздний период своей жизни
начал в какой-то мере раскаиваться в своем бахвальстве?
Раскаиваться в том, что…
В своей гордыне, в своих творениях.
Это как раз те вопросы, которые сама церковь начала ставить перед собой.
Реформация поставила фундаментальные вопросы,
и всё это мы видим здесь в микрокосмосе одного человека.
Я думаю, это был целый ряд вопросов,
на которые вся Церковь начала искать ответы.
Да. Как попасть в Рай?
Является ли церковь единственным путем в Небо?
Есть ли смысл в таинствах,
и действительно ли они значимы настолько, насколько принято считать?
Важно ли для церкви внешнее великолепие и обрядность,
или это, напротив, только препятствие?
Или гораздо важнее иметь личные отношения с Богом?
Например, через молитву?
Все эти вопросы, безусловно, звучат в этом произведении,
которое можно считать выражением Реформации и Контрреформации…
А также периода религиозных поисков и потрясений.
— Да, это картина о больших потрясениях.
— Верно.
Subtitles by the Amara.org community
Медиафайлы на Викискладе
Эта страница в последний раз была отредактирована 23 апреля 2021 в 23:13.