Скандинавский нуар

Скандинавский нуар (англ. Scandinavian noir) — литературный и кинематографический термин, применяемый к криминальным драмам, созданным скандинавскими авторами и объединённым такими характерными чертами, как предельная реалистичность, мрачная стилистика, линейность повествования. Несмотря на то, что за направлением закрепилось название «нуар», с произведениями классического американского нуара скандинавские криминальные драмы объединяет немногое, хотя в них так же размыта грань между героем и антигероем, присутствует атмосфера всеобщего разочарования.

Развитие жанра

История появления

Однозначного мнения относительно времени появления скандинавского нуара не существует. Так, шведский писатель и драматург Хеннинг Манкель считает, что родоначальниками течения следует считать супругов Май Шёвалль и Пера Валё, авторов детективных романов о Мартине Беке, выходивших с 1965 по 1975 гг^[1]. Такой же точки зрения придерживается исследователь скандинавской литературы Керстин Бергман, отмечая в своей работе «Шведский детектив: Создание скандинавского нуара», что романы Шёвалль и Валё оказали столь существенное влияние на развитие детективной литературы, так как включали в себя сильный социальный подтекст и критику шведской модели государства всеобщего благосостояния^[2]. Существует, однако, мнение, что романы, обладающие всеми характерными чертами скандинавского нуара, появились значительно раньше. К примеру, эксперт в области скандинавской криминальной литературы Нильс Нордберг утверждает, что основоположником жанра следует считать норвежского писателя Морица Хансена^[3]. Сам Хансен первой своей «криминальной историей» назвал небольшую новеллу «Кидан или Руины аббатства» (нор. Keadan eller Klosterruinen), однако, по мнению Нордберга, несмотря на то, что в рассказе, действие которого происходит в уединенной горной норвежской общине, есть и убийство, и судебный процесс, и атмосфера отчуждения, причислить его к скандинавскому нуару не позволяет беспорядочность повествования и романтические акценты^[4]. Норвежский исследователь полагает, что первой работой в данном жанре можно назвать рассказ «Новелла» (1827), в котором размышления главного героя о местной сумасшедшей помогают ему раскрыть убийство. Нордберг считает, что «Новелла» — не произведение как таковое, а «упражнение в литературной технике, демонстрация того, как реальную жизнь можно превратить в литературное произведение, где преступление — лишь фон для изображения психологического состояния человека и обличения окружающей его реальности»^[4].

Мировая популярность

Принято считать, что мировым успехом скандинавский нуар обязан литературной трилогии Стига Ларссона «Миллениум» (2005—2007 гг.), повествующей о журналисте Микаэле Блумквисте и девушке-хакере Лисбет Саландер. По состоянию на март 2015 г. было продано более 80 миллионов экземпляров трилогии, романы были дважды экранизированы — в 2009 году за адаптацию взялся шведский режиссёр Нильс Арден Оплев, а в 2011 в Голливуде состоялась премьера версии Дэвида Финчера — а самого Ларссона неоднократно называли «мастером изображения социального лицемерия, преступного поведения и изъянов государственной системы»^[5]. Не меньшую лепту в популяризацию скандинавского нуара внес и датский писатель Питер Хёг. В частности, его произведение «Смилла и её чувство снега» (дат. Frøken Smillas fornemmelse for sne) стало единственным современным датским романом, который был переведен более чем на 30 языков мира^[6].

Тем не менее, наибольшую популярность жанру принесли кинопроизведения — экранизации литературных источников и независимые телесериалы. Помимо упомянутого «Миллениума», настоящим прорывом скандинавского нуара на экране стал датский телесериал «Убийство» (дат. — Forbrydelsen). Главная героиня сериала — детектив Сара Лунд — стала олицетворением жанра на малом экране, а её свитер фирмы Gudrun & Gudrun с характерным узором Фарерских островов — настоящим медиа-феноменом. В частности, появился даже сайт, посвященный этому свитеру. Популярностью пользуются и экскурсии по местам съёмок «Убийства» и во многом похожих на него сериалов «Правительство» и «Мост»^[7].

Характерные черты

Главный герой

Все чаще главными героями и литературных, и кинематографических произведений скандинавского нуара становятся сильные, эрудированные, зачастую циничные женщины-трудоголики, ведущие жизнь социопатичного холостяка: к примеру, главная героиня телесериала «Мост» Сага Норен водит «Porsche», ест полуфабрикаты и заводит кратковременные интрижки^[8]. Героини скандинавских криминальных драм мало говорят, практически никогда не шутят, лишь изредка отпуская циничные замечания, и крайне редко улыбаются. Авторы скандинавских криминальных драм не стремятся сделать своих героев идеальными: полицейские и журналисты страдают алкоголизмом, психологическими расстройствами, а также совершают ошибки на работе. Далека от идеала и их семейная жизнь: главные герои, как правило, не просто одиноки, а находятся в разводе и испытывают проблемы с построением новых отношений и воспитанием детей-подростков, что ярко отражает скандинавскую действительность, где институт семьи становится все более хрупким, а около 50 % браков заканчивается разводом^[9].

Критика социального устройства

Одной из наиболее существенных составляющих любого произведения скандинавского нуара является суровая критика модели государства всеобщего благосостояния. Коррумпированность политиков, фиктивность проводимого государством интеграционного курса, неконтролируемый бюрократический аппарат и европейский неонацизм — именно по этим показателям авторы жанра демонизируют скандинавское общество и создают почву для описываемых преступлений^[10].

Локации и визуальные характеристики

Немаловажной составляющей любой скандинавской драмы является природа: действие произведений разворачивается на фоне холодных, пугающих пейзажей, пронизанных чувствами одиночества и безысходности. Мрачные фьорды, бескрайние леса и непрекращающиеся дожди — постоянные спутники скандинавских детективов, зачастую отражающие их чувства и переживания. Если речь идет о кинематографе, как и в классическом «нуаре», выражены монохромность, минимализм, отсутствие яркого освещения^[11].

За пределами Скандинавии

Адаптации

Рост популярности аутентичных скандинавских фильмов и телесериалов вызвал высокую заинтересованность в уникальных криминальных драмах со стороны американских и европейских кинопроизводителей. Первой адаптацией стала американская версия «Убийства» (англ. The Killing), выпущенная на экраны в 2011 году Fox Television Studios. Премьера была восторженно встречена критиками, однако, последующие серии вызвали многочисленные нарекания; в частности, отмечалось, что в сериале появилось множество ненужных, отвлекающих от центрального повествования сюжетных ответвлений, а второстепенные персонажи плохо раскрыты, из-за чего их роль остается непонятной^[12]. Так или иначе, «Убийство» «продержалось» на экранах 4 сезона, по длительности превзойдя, таким образом, оригинальную версию. Ещё одной относительно успешной адаптацией стала британская версия «Валландера», первый эпизод которой вышел в 2008 году. Другие ремейки североевропейских криминальных драм за пределами Скандинавии не прижились: провальной, к примеру, была признана американская версия датского сериала «Тот, кто убивает» (дат. Den som dræber)^[13].

Культурное влияние

Успех скандинавского нуара не мог не оказать влияния на детективный жанр в целом. Ярким примером заимствования отдельных черт мрачного скандинавского повествования может послужить невероятно успешный проект американского канала HBO «Настоящий детектив». Если в первом сезоне присутствовали только отдельные черты визуальной специфики скандинавского нуара, то второй сезон отвечает ещё и сюжетной составляющей североевропейской драмы. Шоураннер «Настоящего детектива» Ник Пиццолатто в одном из интервью отмечал, что высоко ценит «новую волну нуара», которую удалось создать скандинавским авторам^[14].

Ещё более очевидно влияние жанра прослеживается в британском сериале «Табу», где визуальная сторона, созданная в духе скандинавской эстетики, буквально поглотила сюжетные перипетии, что не лучшим образом сказалось на кинематографической ценности произведения^[15].

Критика

Выдающийся ирландский писатель Джон Бэнвилл в интервью британскому изданию The Telegraph заявил, что «из-за бесчисленного количества насилия в новостях, книгах и фильмах, мы чувствуем себя потерянными, выпавшими из реальности, если каждый день не сталкиваемся с кровью и кишками». Бэнвилл отметил, что скандинавы, и в частности шведы, добились на поприще изображения жестокости невиданного мастерства, однако, настало время остановиться^[16].

Британская писательница Энн Кливз осудила «слишком реалистичные сцены насилия и болезненный тон» скандинавских криминальных драм и телесериалов^[17]. Кливз заявила, что у неё складывается впечатление, будто североевропейские писатели неустанно стремятся превзойти друг друга в изображении насилия над женскими персонажами. «Я понимаю, что криминальный жанр не может существовать без определённой доли насилия, однако, смакование издевательств над женщинами и подростками не должно быть частью хорошей литературы» — заявила Кливз.

Примечания

Литература

• Bergman, Kerstin (2014). Swedish Crime Fiction: The Making of Nordic Noir. Mimesis International.
• Povlsen, K. K. (2011), ‘Gender and Geography in Contemporary Scandinavian Television Crime Fiction’ , in A. Nestingen and P. Arvas (eds.), Scandinavian Crime Fiction, Cardiff: University of Wales Press

Эта страница в последний раз была отредактирована 6 июля 2023 в 11:35.