Происхождение японского языка

Проблема происхождения японского языка длительное время привлекает внимание специалистов и любителей. Наиболее популярны гипотезы о родстве с корейским языком, а также о присутствии в нём австронезийского субстрата и алтайского суперстрата или об австронезийско-алтайском гибриде^[1][2].

История исследований

В классическом японском языке общепризнано выделение двух слоёв: исконно японских и китайских заимствований. Вопрос более ранних истоков языка в традиционной науке не ставился.

Первую работу по внешним связям японского языка опубликовал в 1857 году австриец Антон Боллер  (нем.) (рус. (1811–1869), доказывая его родство с урало-алтайскими^[3][4]. Рой Миллер высоко оценивал организацию и методологию публикации Боллера, начавшего со сравнительной фонологии и завершившего морфологией, хотя Боллер обладал лишь ограниченными материалами по японскому языку^[5]. В 1908 году идею Боллера развил Фудзиока Кацудзи^[6][7]. Кацудзи перечислил 14 типологических черт, свойственных урало-алтайским языкам и наличествующих и в японском^[8]. Из работы Прёле^[9] немного этимологий сохранили значение^[10]. Ряд новых сопоставлений предложил Густав Рамстедт.

Новый этап исследования алтайских связей японского начался после Второй мировой войны. Объёмная монография Ш. Хагенауэра  (фр.) (рус. (1896–1976) «Истоки японской цивилизации» (1956)^[11] охватила широкий круг вопросов алтайско-японских связей (не только лингвистические, но также антропологические и археологические данные), но, по оценке Роя Миллера, дала крайне незначительные результаты ввиду невладения автором методами компаративистики^[12].

Многочисленные публикации Ситиро Мураямы  (англ.) (рус. (1908–1995), написанные в традиции неограмматиков (Мураяма стажировался в Германии, где познакомился с Николаем Поппе^[13]), остались мало известными в Японии, но получили определённое признание на Западе, снискав ему славу наиболее заметного японского компаративиста^[14][15]. Мураяма сопоставил старояпонское окончание -ki с алтайским суффиксом, а также ряд других аффиксов^[16]. Сигэо Одзава (1968) сравнил японский с монгольским, приведя около 230 лексических соответствий^[17][18].

Автор ряда работ по алтайской компаративистике Николай Поппе, вероятно под влиянием Поливанова, не принимал принадлежность японского к алтайским^[19]. Отсутствует японский и в работах по алтаистике В. Л. Котвича (1872—1944)^[20] и Дж. Г. Киекбаева^[21].

Московский компаративист С. А. Старостин (1953–2005) в монографии 1991 года, написанной на основе докторской диссертации, уточнил схему Роя Миллера и предложил свою систему соответствий японской и алтайской фонологии^[22], указав, что рефлексация гласных вызывает больше проблем, нежели ситуация с согласными, и подчеркнув неадекватность таблицы Миллера-Стрита^[23]. Кроме того, Старостин предложил предварительную просодическую реконструкцию, основанную на соответствиях корейских и японских тонов^[24].

Отвергнув ряд более ранних этимологий и предложив некоторые новые, Старостин количественно оценил степень родства базовой лексики следующим образом: в 100-словном списке у японского — 18 совпадений с пратюркским, 17 — с прамонгольским, 15 — с пратунгусо-маньчжурским, и 25 — со среднекорейским, что позволяет как подтвердить алтайское родство в целом, так и выделить корейско-японскую группу в рамках алтайской семьи^[25]. Кроме того, для 9 лексем Старостин (опираясь на работы С. Мураямы) подтвердил вероятную австронезийскую этимологию^[26].

Публикация в престижном издательстве Brill «Этимологического словаря алтайских языков» (2003), подготовленного Старостиным в соавторстве с А. В. Дыбо и О. А. Мудраком и включившего японский материал, вызвала многочисленные отзывы, часто весьма критические. А. Вовин (2005) указал на многочисленные ошибки, использование лексем неясного происхождения и отказался видеть регулярные звуковые соответствия в данных авторов^[27], объявив алтайскую теорию делом веры^[28]. В подробном ответе на рецензию А. В. Дыбо и Г. С. Старостин подчеркнули, что регулярные звуковые соответствия не обязательно тождественны элементарным механическим правилам, и что в любой реконструкции возможны семантические расхождения^[29].

В. М. Иллич-Свитыч считал, что предположение о родстве японского с алтайскими «не доказано с достаточной строгостью»^[30], и не использовал его данные в своем «Опыте сравнения ностратических языков». Однако японский рассматривается среди алтайских и как ближайший родственник когурёского в «Ностратическом словаре» А. Долгопольского^[31]. Японский включен в диссертацию И. А. Грунтова «Реконструкция падежной системы праалтайского языка» (М., 2002). Работу Старостина одобрил и известный компаративист Дж. Гринберг^[32]. В. М. Алпатов называет алтайскую гипотезу «наиболее распространённой и доказательной», признавая также наличие австронезийского слоя лексики^[33].

В мировой лингвистике при этом само существование генетического родства между алтайскими языками отрицается, а родство с ними японского является маргинальной теорией^[34][35][36].

Корейско-японские отношения

Небольшой глоссарий корейско-японских соответствий содержала ещё работа Араи Хакусэки 1717 года^[37]; в XVIII веке идею родства двух языков высказывал Фудзии Тэйкан (1732—1797). Вслед за У. Астоном^[38] её развили С. Канадзава (1910)^[39] и С. Огура (1934)^[40], сдержанность в этом вопросе проявил С. Хаттори  (англ.) (рус. (1959)^[41].

Диссертация Квона (1962) отрицает корейско-японское родство^[42]. В статье С. Мартина  (англ.) (рус. (1924—2009) 1966 года была предложена реконструкция прото-корейско-японского и список лексических соответствий^[43][44].

Рой Миллер (1924—2014) в монографии 1971 года включает корейский и японский в одну подгруппу. Миллер обратил внимание на статистические асимметрии в реконструкции Мартина^[45]. Он предлагает реконструкцию на фонетическом и лексическом уровнях, включая ряд личных местоимений.

Александр Вовин посвятил специальную книгу «Корео-Японика» (2010) опровержению попыток обоснования корейского и японского родства. Большую её часть занимает разбор сопоставлений Уитмена, сделанных в его диссертации 1985 года. Рассматривая схожие аффиксы в корейском и японском, Вовин указывает, что параллели между западным старояпонским и корейским не имеют аналогий в японической группе, что свидетельствует скорее об ареальной, а не генетической близости^[46]. Признавая наличие многочисленных параллелей в глагольной морфологии, он трактует их как указания на значительные заимствования западного старояпонского из старокорейского^[47].

Южные связи

И. Симмура^[en] в статье 1908 года, заявляя о родстве японского с урало-алтайскими, предположил, что простота японской фонологии вызвана смешением с языками, родственными языкам островов Тихого океана^[48].

Е. Д. Поливанов сближал с формами малайско-полинезийских языков японский префикс ma-^[49], а также обращал внимание на японскую акцентуацию, видя родство с малайской^[50]. Таким образом, он делал вывод о «гибридном происхождении» японского, включившего как алтайские, так и малайско-полинезийские элементы^[51][52].

Хисаносукэ Идзуи (1953) считал, что австронезийские элементы выступают как старые заимствования в японском^[53]. Популяризатором теории южного субстрата выступил С. Оно. Он полагал, что в период Дзёмон в Японии говорили на языке южного происхождения, фонологически схожем с полинезийскими. Позже, в эпоху Яёй, пришельцы с юга Корейского полуострова принесли свой язык^[54].

Примечания

Литература

Монографии:

• Старостин С. А. Алтайская проблема и происхождение японского языка. — М.: Наука, 1991.
• Benedict, Paul K. Japanese/Austro-Tai. Ann Arbor: Karoma, 1990.
• Calvetti P. Introduzione alla storia della lingua giappolene. — Napoli, 1999.
• Martin S.E. The Japanese Language through time. Yale UP, 1987. 961 p.
• Miller A. Japanese and the other Altaic languages.. — Chicago & L.: University of Chicago Press, 1971.
• Miller A.R. Origins of the Japanese language. (Publications on Asia of the School of international studies. № 34. 1980)
• Robbeets M. Is Japanese Related to Korean, Tungusic, Mongolic and Turkic? Wiesbaden: Harrassovitz, 2005.
• Shibatani, Masayoshi. Languages of Japan. — Cambridge etc.: Cambridge UP, 1990.
• Unger J.M. The Role of Contact in the Origins of the Japanese and Korean Languages. Honolulu: University of Hawai’i Press, 2009.
• Vovin A. Koreo-Japonica: A Re-Evaluation of a Common Genetic Origin.. — Honolulu: University of Hawaiʻi Press, 2010.
• Whitman John B. The Phonological Basis for the Comparison of Japanese and Korean. Ph. D. diss. Harvard University, 1985.

Статьи:

• Поливанов Е.Д. Статьи по общему языкознанию. — М.: Наука (ГРВЛ), 1968.
• Ciancaglini, Claudia A. How to prove genetic relationships among languages: the cases of Japanese and Korean // Rivista degli Studi Orientali. Nuova serie. Vol.81 (2008). P.289-320.
• Doerfer, Gerhard. Ist das Japanische mit den altäischen Sprachen verwandt? // Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft 124 (1974): 103—142.
• Martin S. Lexical Evidence Relating Japanese to Korean // Language 42.2 (1966), p. 185—251.
• Rahder J. Comparative treatment of Japanese language // Monumenta Nipponica VII (1951), VIII (1952)
• Shibatani, Masayoshi. Japanese language // Британская энциклопедия. — 2015.
• Vovin A. The end of the Altaic controversy // Central Asiatic Journal 49.1 (2005), p. 71-132.
• Dybo A., Starostin G. In Defense of the Comparative Method, or the End of Vovin controversy // Аспекты компаративистики, 3 (2008), 119—257.

Эта страница в последний раз была отредактирована 27 октября 2023 в 14:42.