Прауральский язык

Праурáльский язы́к — гипотетический язык-предок уральских языков, реконструируемый методами сравнительно-исторического языкознания. Согласно ностратической гипотезе, непосредственным предком прауральского языка является праностратический язык. Непосредственные потомки прауральского языка — прафинно-угорский язык и прасамодийский язык. Носителями прауральского языка были прауральцы.

Прауральский был агглютинативным языком. Имелся сингармонизм. Существительное изменялось по не менее чем шести падежам. Обычным порядком слов был SOV (подлежащее — дополнение — сказуемое).

История языка

П. Хайду датирует распад прауральского языка, то есть разделение его на прасамодийский и прафинноугорский, VI—IV тысячелетиями до н. э.^[1] В. В. Напольских удревняет эту дату до VI—V тысячелетий до н. э.^[2] Ю. Янхунен относит это событие ко времени около 3000 года до н. э.^[3]

Прародина

В XIX веке в связи с гипотезой об урало-алтайском родстве прародину уральцев искали в Азии в районе Саянских и Алтайских гор (Ф. И. Видеман, М. А. Кастрен)^[4][5][6].

Позднее поиски прародины предпринимались с учётом собственно языковых данных. Так, в языке прауральцев были обозначения для ели, сибирского кедра, а в прафинноугорском языке названия для пчелы, мёда, ежа, северного оленя, рябчика, белки-летяги, горностая, норки, соболя, куницы, осетра, стерляди, дуба, вяза, рябины и железа. Эти факты заставили исследователей выдвинуть европейскую концепцию прародины уральцев, располагавшую её между средней Волгой и Уралом^[7][8].

Позднее ряд финских и эстонских учёных (Э. Итконен, П. Аристэ, А. Йоки) выдвинул концепцию, согласно которой уральская прародина простиралась от Балтийского моря до Уральских гор^[9][10].

Собственную гипотезу создал П. Хайду, которой, основываясь на том, что прауральскому языку известны названия ели, сибирского кедра и пихты, а прафинноугорскому — также лиственницы и вяза, локализовал уральскую прародину в Западной Сибири^[11][12].

Особую значимость при поисках прародины уральцев приобретают обозначения деревьев. Ю. В. Норманская реконструирует для прауральского языка больше названий, чем П. Хайду, а именно: *soksV / *saksV / *sɛ̮ksV «сибирский кедр», *jäwV «сосна обыкновенная», *ńulkV «пихта сибирская, ель», *kuse / *kose «ель», *paje «ива», *sVwV «ива», *pojV «осина», *kojwa «берёза», а также с меньшей степенью надёжности слова *tojma «дуб», *lelpä «ольха» и *śVmV «липа»^[13].

В мифологии уральских народов фигурирует Мировая река, текущая с юга на север, поэтому есть все основания полагать, что такая река протекала на прародине прауральцев^[14].

Внешнее родство

Уже в 1836 году В. Шоттом была выдвинута гипотеза урало-алтайского родства, которая позднее была поддержана Ф. И. Видеманом и М. А. Кастреном. Гипотеза основывалась на многочисленных схождениях уральских и алтайских языков в области синтаксиса (отсутствие глагола «иметь»), морфологии (агглютинативность, наличие притяжательных суффиксов, окончания некоторых падежей), фонетики (наличие гармонии гласных и запрет на стечение согласных в начале слова) и лексики^[15][16].

Также уже в XIX веке была создана индо-уральская гипотеза, связывающая уральские языки с индоевропейскими. Основывалась на сходстве личных местоимений и лексических параллелях между уральскими и индоевропейскими языками. Поддерживалась Б. Коллиндером, А. Й. Йоки и Б. Чопом^[17][18][19].

Позднее эти гипотезы вошли в состав ностратической гипотезы, выдвинутой Х. Педерсеном в 1903 г. и развитой впоследствии В. М. Иллич-Свитычем^[20].

Иногда в состав ностратической макросемьи включают также чукотско-камчатские языки, что заставляет искать сходство между ними и уральскими языками. Так, чешский учёный В. Блажек насчитывает 113 лексических параллелей между чукотско-камчатскими и уральскими языками^[21].

Существует гипотеза, связывающая уральские языки с юкагирскими в урало-юкагирскую семью. Наиболее полно эта концепция была проработана в трудах И. А. Николаевой. Критиковал эту гипотезу К. Редеи, чьи аргументы В. В. Напольских оценивает как слабые^[22]. Отмечается сходство падежной системы юкагирских языков с северосамодийской, а повелительного наклонения — с южносамодийским. Кроме того, существуют параллели в глагольном словообразовании, корнях местоимений и лексике^[16].

Имеются другие, менее обоснованные концепции, связывающие уральские языки с эскалеутскими, на-дене и пенутийскими языками^[23][24].

Предполагается также объединение уральских, юкагирских и эскимосско-алеутских языков в урало-сибирскую макросемью^[25].

Носители

Количество носителей прауральского языка оценивается П. Саммалахти в 100 000 человек, разделённых на группы по 200—300 человек. Эти люди занимались охотой, рыболовством и собирательством^[26]. П. Хайду полагал, что прауральцев было в лучшем случае несколько десятков тысяч^[27]. Ю. Янхунен даёт оценку в несколько тысяч человек^[28]. Скорее всего, прауральцы принадлежали к уральской расе^[29]. Преимущественно среди уральских народов распространена гаплогруппа N-M46/Tat^[30].

Лингвистическая характеристика

Фонетика и фонология

Гласные

Существуют две основные реконструкции прауральского вокализма первого слога, принадлежащие В. Штейницу и Э. Итконену^[31].

Реконструкция Штейница^[32]:

Кроме того, Штейниц реконструировал три редуцированных гласных: ĭ, ǚ и ǔ^[32]. Весь набор гласных мог появляться только в первом слоге.

Реконструкция Итконена^[33]:

Кроме того, Итконен реконструирует четыре долгих гласных: ī, ē, ō, ū^[33].

По мнению В. А. Дыбо, ностратический материал говорит в пользу гипотезы Итконена^[34].

Реконструкция Ю. Янхунена^[35]:

В неударном слоге могли появляться только *i, *ï, *ä и *å^[35].

В прауральском языке был сингармонизм. Это значит, что в одном слове (если оно не было сложным) могли присутствовать только гласные переднего ряда или только гласные непереднего ряда^[35].

Согласные

Согласные прауральского языка^[36]:

Кроме того, иногда ещё реконструируют *ć (t͡sʲ), *č (t͡ʃ)^[37], *ľ (lʲ)^[38] и *š (ʃ)^[39].

Не до конца ясна фонетическая природа *x. Предполагается, что он мог быть велярным спирантом (глухим или звонким) или ларингальным спирантом^[40].

Наиболее частотными согласными были взрывные. Так, самым частым согласным в прауральском был *k, на втором месте *p, а *t занимал четвёртое место. С точки зрения ностратической гипотезы, это связано с совпадением в одной серии прауральских глухих трёх серий согласных праностратического языка. Следствием данного явления было большое количество омонимов в прауральском^[41].

Структура слова

Фонологическая структура слова в прауральском языке отвечала следующей схеме: (C)V(C)CV((C)C(V)). Собственно корень обычно состоял из одного или двух слогов и всегда оканчивался на гласный: CV, (C)V(C)CV. Суффикс мог состоять из одной согласной или целого слога^[42].

Просодия

Как и в большинстве современных уральских языков, в праязыке главное ударение падало на первый слог, а дополнительные — на третий и пятый слоги^[26].

Морфология

Существительное

Существительные в прауральском языке изменялись по числу, падежу и лицу^[43].

Падежей было как минимум шесть (три грамматических и три местных)^[43][44]:

• Именительный (без показателя), обозначал субъект и неопределённый объект;
• Родительный *-n, имел приимённую и приглагольную функции;
• Винительный *-m, обозначал определённый объект;
• Местный *-nA, имел местное значение;
• Отложительный *-tA, -tI, имел партитивную функцию и функции сравнения;
• Лативный *-k, -ŋ, -ć, -ń, имел аллативное значение и транслативное значение.

Реконструируются два показателя множественного числа: *-t и *-i. П. Хайду полагает, что первый использовался в подлежащем и сказуемом, а второй в косвенных падежах имён. Для двойственного числа восстанавливается показатель -ka / *-kä^[45].

Для уральских языков характерно наличие притяжательных суффиксов, выражающих принадлежность к тому или иному лицу. В прауральском языке эти суффиксы были энклитиками, ставившимися после существительного. Восстанавливаются следующие притяжательные суффиксы: *-mV, *-me для первого лица, *-tV, *-te для второго, *-sV, *-se для третьего^[46].

Прилагательные от существительных морфологически ничем не отличались^[43].

Числительное

Из числительных для прауральского удаётся реконструировать только *kekta «два» и *witi «пять»^[47].

Местоимение

Для прауральского языка восстанавливают следующие местоимения: *minä/*menä «я», *mä «мы», *tinä/*tenä «ты», *ti/*te «вы», *ći/*će, *e, *tä «этот», *to, *u/*o «тот», *ke/*ki, *ku/*ko «кто», *-mɜ «что»^[48].

Глагол

Глагол имел категории лица, числа, наклонения и времени. По мнению многих уралистов, к прауральскому времени восходит существующее во многих уральских языках (венгерском, обско-угорских, северносамодийских, мордовских) так называемое субъектное (неопределённое) и объектное (определённое) спряжение: при этом форма третьего лица единственного числа в субъектном спряжении не имела окончания, а в объектном — имела: это окончание, которое совпадает с посессивным именным окончанием третьего лица единственного числа, указывало на наличие при глаголе определённого прямого дополнения^[49]. Например, в мансийском языке: toti «несёт» и totite «несёт это»^[50]. В первом и втором лице это различие на праязыковом уровне не везде прослеживается, и окончания первого и второго лица объектного спряжения в разных языках восходят к разным формантам. В некоторых языках также отмечается число и (реже) лицо объекта, например, в мансийском: totite «несёт это» (объект в единственном числе), totijaɣe «несёт их двоих» (объект в двойственном числе), totijane «несёт эти» (объект в множественном числе). Эта особенность, скорее всего, представляет собой инновацию отдельных языков (обско-угорские, самодийские, мордовские)^[51].

Для прауральского глагола восстанавливаются три наклонения: изъявительное (немаркированное), повелительное (показатель *-k-) и сослагательное (показатель *-ne- или *-nek-)^[48][52].

Реконструируется показатель прошедшего времени *-ś. Кроме того, существует гипотеза, что время глагола определялось контекстом и зависело от вида глагола^[53].

Синтаксис

Обычным порядком слов в прауральском был SOV (подлежащее — дополнение — сказуемое)^[54].

Лексика

Для прауральского реконструируется весьма ограниченное количество лексем: в целом 400—500 слов^[55]. Связано это с тем, что для того, чтобы считаться прауральской, лексема должна быть зафиксирована как в финно-угорских, так и в самодийских языках. Как отмечает П. Саммаллахти, реконструированные с достоверностью Ю. Янхуненом 130 лексем составляют всего лишь 4—5 % общего количества корней праязыка^[36].

Реконструкция лексики прауральского языка позволяет многое узнать об образе жизни его носителей. Известно, что прауральцы занимались рыболовством и охотой. Рыбу или дичь ели сырой или варили в горшках. Из животных им были знакомы среди прочих северный олень, соболь, куница, белка, заяц, куропатка, ворон, змея. Охотились при помощи лука и стрел. Собирали ягоды (земляника, морошка) и яйца птиц. Жили в землянках зимой и в чумах, крытых шкурами и корой деревьев, летом. Передвигались на лодках, лыжах и санях. Одежду шили из шкур, инструменты изготовляли из камня, кости и дерева при помощи клея и сухожилий^[56]. Скотоводство и земледелие, а также металлургия прауральцам известны не были^[57][58].

П. Схрейвер предположил, что некоторые слова как в индоевропейских, так и в уральских языках являются заимствованиями из исчезнувших языков Северной Европы, например, название жаворонка — лат. alauda (галльское слово), др.-англ. lāwerce, фин. leivonen^[59].

История изучения

Первое описание сравнительно-исторической фонетики уральских языков принадлежит перу венгерского лингвиста И. Халаса^[60]. Этот труд был продолжен Х. Паасоненом в работе Beiträge zur finnischugrich-samojedischen Lautgeschichte (1912—1917 гг.)^[61]. Долгое время наиболее разработанными областями исторической уралистики были этимология и сравнительно-историческая фонетика. В 1940-е годы в уралистику были привнесены принципы структурализма, подразумевающие более системный подход к изучению языка^[62].

Примечания

Литература

• Напольских В. В. Введение в историческую уралистику. — Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1997. — 268 с. — ISBN 5-7691-0671-9
• Норманская Ю. В. Реконструкция названий растений в уральских языках и верификация локализации прародин уральских языков (прауральского, прасамодийского, прафинно-угорского, прафинно-пермского, праугорского, прафинно-волжского) // Аспекты компаративистики — 2008. — Т. 3. — С. 679—734. — ISBN 5-7281-0903-9, ISBN 978-5-7281-0903-7
• Хайду П. Уральские языки и народы. — М.: «Прогресс», 1985. — 430 с.
• Collinder B. An Introduction to the Uralic Languages. — Berkeley — Los Angeles: University of California Press, 1965. — 167 p.
• Raun A. Proto-Uralic Comparative, Historical Morphosyntax // The Uralic Languages: Description, History and Foreign Influences. — Leiden: Brill, 1988. — pp. 555—569.
• Sammallahti P. Historical phonology of the Uralic languages, with special reference to Samoyed, Ugric, and Permic // The Uralic Languages: Description, History and Foreign Influences. — Leiden: Brill, 1988. — pp. 478—554.
• Luobbal Sámmol Sámmol Ánte (Ante Aikio). Proto-Uralic Архивная копия от 25 декабря 2020 на Wayback Machine // Marianne Bakr-Nagy, Johanna Laakso & Elena Skribnik (eds.), The Oxford Guide to the Uralic Languages. — Oxford: Oxford University Press, 2019

Ссылки

• Прауральская языковая общность Архивная копия от 21 января 2021 на Wayback Machine

Эта страница в последний раз была отредактирована 26 октября 2023 в 01:20.