Побеждённые

Субтитры

"ПОБЕЖДЕННЫЕ" Режиссер Микеланджело АНТОНИОНИ "Убийцы Джорджо Греко арестованы в Алжире" Неважно, правдивы ли или выдуманы истории, которые мы собираемся вам рассказать. Можете считать их выдуманными, поскольку они будут разворачиваться на экране. Можете считать их подлинными, поскольку они происходят ежедневно. Потому что ежедневно они заполняют колонки хроники в газетах. Эти истории - дело рук тех, кого называют "потерянным поколением". Поколение тех, кто во время войны был детьми и кто, открывая глаза, видит в мире прежде всего зрелище - всеобщую мобилизацию насилия. И оно такое яркое, такое внушительное, такое захватывающее, это зрелище, что, кажется, втянет в себя всех вокруг. Даже добрых, щедрых, умных, готовых пожертвовать собой. И все-таки в те годы люди процветали, как и всегда. Это насилие казалось триумфальным, уверенным в себе. Походка у него была легкая, даже спортивная. В результате оно напоминало некое подобие юношеской невинности. Его законом было презрение к любым законам. Его социальной характеристикой было презрение к любому обществу при триумфе смелой индивидуальности, циничной, не знакомой с угрызениями совести. Часто бывало, что потерянное поколение появлялось в хронике с впечатляющей серией преступлений, которые относились к новому типу преступности, совершенно отличной от той, что проистекает от отчаяния и социального неравенства. Новые герои четвертых страниц были детьми из обеспеченных, спокойных семей; неспособными таить в себе такие уж чудовищные наклонности. И не нужда, не какой-либо комплекс социальной ущербности толкали их на преступление, а стремление совершить исключительный поступок, выделиться, почувствовать себя героем желтой прессы, комиксов, гангстерских фильмов. Война и черная хроника, комиксы и кинематограф - все это сливалось для них в единственный идеал: восхваление насилия как личного триумфа. Кровопролитие имело для них единственную цель - утвердить в свете левых взглядов кощунственным поступком победоносный собственный культ. Когда герой четвертых страниц догадывался о своем ничтожестве и осознавал себя побежденным в самой бессмысленной из битв, было уже слишком поздно. Но между тем остальные созерцали его поступки, вынесенные в заголовки хроник и газет, восхищались ими и мечтали повторить их. И злополучный круг замыкался. Мы расскажем наши истории с совершенно противоположной целью. Три разные истории, произошедшие в трех разных странах. Но все три похожие в их грустной основе. Мы не будем их приукрашивать, придавать им очарование, которым они в действительности вовсе не обладают. Мы расскажем их без прикрас, без преувеличений, чтобы вы увидели их суть, которая, если поглядеть на нее без мишуры, жалка и не способна никого убедить. ФРАНЦИЯ Спасибо, мадам. Говорю тебе - надень другие. В деревню не ездят в лаковых туфлях. Она думает только о развлечениях, о вечеринках. В мое время думали о доме. И поэтому выходили замуж. Куда ты опять? Замуж за Али-Хана! Идут на прогулку с классом. - Симон, а другие девушки тоже идут? - Да! Алло? Мадам Ибер? Это мадам Роже. Извините, я мама Симон. Я хотела спросить, идет ли Полин на прогулку с классом. Да. - Ты не видел мои очки? - Нет. Ну да, они же еще дети... Я хотела удостовериться, что там будут и другие. Да, я тоже... я тоже. Точно. Я сказала в восемь. Хорошо, договорились. До свидания, мадам. Мне нужно идти. Ты идешь? Коклена и сегодня не будет. Кому-то же нужно магазин открывать. - Лодырь он, этот твой Коклен! - Кому ты это говоришь? Он по меньшей мере с Пасхи болеет... Ты с нами идешь? - А куда именно вы едете? - В Вирен, за мной зайдут. - В семь чтобы была здесь. - В восемь! Хорошо, хорошо. В семь. Как хорошо снова работать в утреннюю смену. Терпеть не могу работать после обеда. Жорж, сделай одолжение, заскочи к Фурнье, скажи, что я приеду в воскресенье утром или после обеда, я еще не знаю. Увидишь, какой там пейзаж! Пейзаж! Да что ты понимаешь в пейзажах! Если мне удастся, я там поселюсь. У меня для этого все есть. В конце концов, это дело вкуса. Мы с Жоржем были как-то недолго в Вирене. Да там нужно жить, чтобы понять всю красоту, всю поэзию этого места! А я в поэзии понимаю! - Пошли. Нужно идти. - Перекусить вы не берете? Нет, спасибо. Если проголодаемся, купим что-нибудь на месте. Поздравляю! Там вам это будет стоить в три раза дороже. Точно вы деньги не считаете! Ты прямо как мой бедный брат, который утопил орден в Дарданеллах. Достала ты меня своим братом и этими Дарданеллами! - Он умер. - Умер! Не мог оставить своей сестре содержание! - Видел? - Вот скотина директор! - Это что, ошибка? - Ничего страшного, мама. Успокойся. Я же тебе говорил, что пропустил вчера школу. Учитель истории хотел завалить меня на контрольной. Завтра я все улажу, поняла? Месье Бельтран пишет, что тебя нет в школе уже шесть дней. Повезло, что я забрала почту. Если бы отец узнал... Так скажи ему! Чего ты ждешь? Он внизу, в шкафу. Давай скорее. Я не ничего не скажу отцу. Завтра я сама схожу к директору, но ты должен мне пообещать... Завтра я все наверстаю. Еще посмотрим, кто кого завалит. Закончил прихорашиваться? На Лоуренса Оливье ты не тянешь. Все рассчитано по минутам, мы не можем опаздывать. Поторопись. - Возьми ты. - Нет, это тебе. Держи у себя. - Пьер едет с вами? - Да. - Ты говорил с Пьером? - Симон звонила ему и сказала, что это очень важно. - Точно? - Он приедет. Наверняка приедет. - Скажи как следует, а то не будет подарка. - Пьеру нужно сегодня идти... - "Должен идти на свидание..." - Весеннее свидание. - И... - И ему нужно... - ...сто... - ...франков... - ...на автобус. - Молодец, иди. Пьер сказал, что ему нужно сегодня сто франков, потому что... Что ты говоришь? Скажи своему Макиавелли, чтобы он не нес вздор! Он не получит ни су. Метро, автобус, кока-кола... Мы идем на экскурсию, папа. - Куда? - В замок Вирен. Жорж говорит, что там есть подземелья, которые служили тайным убежищем для Людовика XI. А с моим чутьем я там найду какое-нибудь сокровище. Скажи своему разлюбезному другу Жоржу, что он полный ноль в истории. Нужно же думать! Когда замок построили, Людовик XI уже давно умер. Затем там был монастырь... Мари-Клер, оставь в покое бумаги! Но, Пьер! Ты же пропустишь лекцию после обеда! Знаю, мама. Но если я не поеду в Вирен, то остальные не поедут тоже. Я звонил сегодня Симон, чтобы все отменить, но не дозвонился. - И потом лекции... ты же знаешь... - Да уж. У тебя есть прекрасная возможность поучиться уважать своего отца. А не только Симон! Элен, не устраивай сцен, мне это совершенно не нужно. Мари-Клер, вот деньги, и скажи своему брату, что он может раскапывать какие захочет сокровища. - Но почему, Густав? Я хочу, чтобы он пошел! - Нет, нет и нет! Не хочу. - И если хочешь, можешь тоже не ходить. - Ты с ума сошел? Это он так говорит, но он расстроится, если мы не пойдем. И прежде всего ты. Да нет, ему это все равно. Ну, давай деньги. Поторопись, Мари-Клер. Папа сказал: "Надеюсь, он уедет подальше". Да, как можно дальше. И что ты не появишься в институте, если не хочешь идти на доклад с родителями. Буги-вуги там не слушают. Тебе ведь это нравится? А это что такое? - Это папина. - Кто тебе разрешил прикасаться к библиотеке отца? Искусство! Поставь ее на место. У тебя еще будет время интересоваться искусством. И надень свитер, вечером будет холодно. Элен, если ты идешь со мной, поторопись. За мной посылают машину. Густав, мы можем его подбросить на машине. - Тебе куда, Пьер? - На конечную автобуса на Барассен. Мы можем завезти сначала девочек, а потом Пьера. Раз уж есть машина. Еще чего! Нет-нет. Поторопитесь, я уже готов. - Пьер! Пьер! - Да, папа, иду! Да где он? Должен был быть уже здесь. - Разве он не должен был приехать с тобой? - Он сначала должен был зайти за деньгами. - Вам нужно было следить за ним! - Что будете пить? - Я еще не решил. - Так выбирайте. - Э-э... Виски. - Что-что? - Виски, скотч! - Ах, виски. И не заикайтесь. Мне лимонад. Его нет. Среди нас же нет предателей, а? - Да ну... Если не придет, все равно поедем. - Сезон земляники уже закончился. - Да что с тобой? - При том, что должно произойти! Ничего не должно произойти, понял? Женевьев, если не прекратишь, я тебя отшлепаю! А я все расскажу папе, вот так! Нужно же было тебе притащиться с сестрой! Нет, так лучше. Так Пьер ничего не заподозрит. - Ну, так у меня есть бабушка парализованная. - Могла бы пригодиться. Ах, эта семья! Я не могу больше! Понимаешь, не могу! Уже почти все закончено. Какое сегодня? Девятнадцатое? Двадцать второго мы все уедем. Увидишь, каково это будет! Будет замечательно! Вот это будет жизнь! У меня есть потрясающая идея насчет нашего ночного клуба в Алжире. Ты наденешь ярко-красную рубаху и нацепишь огромную белую бороду. У тебя что, плохо с головой? Я буду петь. Да, у меня даже репертуар уже есть. Да что ты знаешь об арабах? Просто смешно. Тебе придется расплачиваться натурой. Я читал во "Франс-диманш" статью про самолет, который перевозит незаконных иммигрантов. У них была единая цена: девять сотен с каждого человека. - Девятьсот? - Тысяча, идиот! - У нас они будут. - Дилетанты! - Прошу. - Есть "Кэмел", Поль? Пьер! Мог бы отвезти нас и на машине, правда? - Опоздал? - Да, старик. Поедем на твоей машине? - Нет, она занята. - Джеймсу еще нужно ехать в Марсель. - Автобус! - Побежали! Внимание! Никаких глупостей. Нужно раскусить его игру и его замыслы. И не только замыслы. Замыслы и дела. Письмо с алиби! Ты же сказала, что позаботишься о письме. - Я позабочусь. - Оно должно быть ясным. Очень ясным. - Потому что с полицией... - Перестань, оно будет яснейшим. Возьми ты билеты. Я забыл поменять доллары. - А сколько у тебя? - Куча. Я никогда не считаю. - Ты провернул сделку? - Я всегда держу наличность... на случай, если понадобится уезжать... Я хотел бы съездить в Канаду. - Поехали в Алжир! - В Алжир? - Через две недели мы все будем в Алжире. Тебе нужно только заплатить за билет. Сколько там было? 900 франков? - Ты о чем это? - Когда ты уезжаешь? Неважно. У меня на счету уже пять миллионов. Наверное, скоро. А мы? Ты знаешь, что у нас уже все готово? В понедельник. Двадцать второго. - Бай-бай! - Ты не едешь с нами? - Нет, не еду. - Но денег ты оставишь? - Это невозможно. Я все вкладываю в партию необработанных бриллиантов. А мне дашь бриллиант? У меня сейчас много расходов. Я хочу избавиться от этой Лили. Она мне надоела, но я хочу сделать ей на прощание подарок. Не загораживайте проход, отойдите в сторону. - Ты слышал? - А тебя это удивляет? Успокойся, мы отправим его сегодня в путешествие. Долгое путешествие. А его деньги? Они в банке или у Лили? Нужна доверенность. Доверенность мы сделаем. То, что у него с собой, и так уже неплохо. А Симон? Ты уверен в своей Симон? Это Лили? "Пьер... ты - мой потрясающий мужчина. Твоя Лили". Она абсолютная дура, настоящая кровопийца. Но тело у нее прекрасное! У нее мечта - завести от меня ребенка. - Так сделай ей его! - А потом мне его содержать всю жизнь! - Это тебя займет. - Мне есть чем заняться. Женщины должны учиться выкручиваться сами. О, как я устал! Все время одно и то же! Те же отели, те же ночи, одно и то же каждую ночь... Должно быть, незабываемые ночи. Она меня уже не волнует, бедняжка. Я обнаружил, что она платит Джеймсу, чтобы он следил за мной. Сегодня, чтобы поехать сюда... Целая история! Она предлагала мне сто тысяч франков, чтобы я не поехал. Забавно, что ты не остался. Какая нормальная женщина в ее возрасте бегает за такими студентами, как ты? Мне не нужны ее деньги, у меня их больше, чем у нее. И мне нравится, когда она злится. Сегодня утром, еще в неглиже, непричесанная, она была потрясающа! А что касается любви... Она еще лучше, чем Мартин Кароль и Жоан Суисюр. Что у тебя в кармане? Шоколадка? У меня тоже есть шоколадка. Вирен! Жорж, мы приехали. Женевьев! - Нам на следующей. - Вирен! - Вы наверху останавливаетесь? - Да, подождите. - Эй, Джордж, это здесь ты проводишь каникулы? - Да, вон там. Наш дом вон там, в конце. Тоска, наверное, торчать здесь три месяца. - Мучение. - Почему? По-моему, красиво. - Умереть можно! - Чего вы ждете? - Женевьев! - Я останусь здесь. Не выйду. - Выходи немедленно, не строй из себя дуру! Я хочу поехать в ночной клуб в Алжире! - Эта девчонка мне надоела! - Поезд! Прямо как на Диком Западе. - Давай, кто скорее! - Побежали! Давай, Симон. Ой, планер! Здорово, наверное, на нем полетать! - Ты меня с ума свести хочешь? - Я? - Разве ты не знаешь, что у меня в глубине сердца? - Конечно знаю. Вулкан. В твоем возрасте у всех молодых людей в глубине сердца вулкан. Я, как нищий, жду, когда ты на меня посмотришь. Что ты приблизишься ко мне хоть на мгновение. Я так хочу поцеловать тебя! - Почему ты к нему приклеилась? - Да прекрати же наконец, Андре! Я должна отправить письмо с алиби или утешать твое расстроенное сердце? Сизи, ты такая красивая! Ты как Солнце, на которое можно посмотреть, но нельзя дотронуться. Пусть смотрят, мне нравится. А дотронуться до меня трудно. - Я хотел бы быть только с тобой. - Будем... Не бойся, будем. Андре, я люблю тебя! Но если меня отправят в колледж, мы больше не увидимся. Увези меня. Увези меня! Да мы бы уже уехали, если бы эта свинья Пьер не обманула нас! Шесть месяцев планов - и все без толку! - Жалко, что мы не вступили в дело с Пьером. - Так это он не захотел! Он не дурак. Все, что он зарабатывает, - только его! Конечно, так быстро можно заработать миллион! А я должен быть вместе со всеми! Сизи... Понедельник, двадцать второго, поверь мне. - Сегодня я решаю. - Посмотрим. Вы где? Жорж говорит, что прибежит первый! Подходите, дамы и господа, посмотрите во плоти на известного исследователя Жоржа Рюи, три раза съеденного львом, один раз женатого на Рите Хэйуорт и все еще живого! Он втянет вас в увлекательнейшее приключение! - Ну что, куколка? - Сюда? Еще и лесник! Это Фурнье. Мсье Фурнье, мой отец просил передать, что приедет в воскресенье. - А, он так сказал? - Да. - А вы что, гуляете? - Да, прогулка по лесу. - Передавай мое почтение матери. - Конечно. - Какой придурок! - Какой что? Ничего, это по-американски. Что с тобой? А, да оставь их в покое. Весна все-таки... Пьер! Что ты делаешь? Держи... Бери. Это тебе задание на завтра. Только не давай его Андре. Я, конечно, знаю, что любви все простительно, но все-таки... Жорж Санд, например, когда Мюссе задавал ей задачи по математике, - ...никогда не передавала их Шопену. - Спасибо, ты очень милый. Скажи, а зачем ты продолжаешь ходить на занятия при всех твоих делах? Это полезно. Ширма. - И потом я плачу выпускнику, который делает за меня задания. - Какой ты молодец! Помнишь эту историю в прошлом году, - ...которая закончилась объяснением в любви? - Естественно, помню. Я не забыл и твой ответ: "Ничего не поделаешь". Ты быстро сдался. Если бы я тебя так интересовала, ты продолжал бы настаивать. - Ты была с Андре. - А ты с Лили! - Это не одно и то же. Это другая история. - История всегда одна. - А теперь Андре и ты... - Андре - ребенок. - Он на год старше меня. - Он годится для прогулки в деревне. Пьер, почему бы тебе не взять меня с собой в Канаду? - Ты меня хоть немного любишь? - Увези меня. Увезешь меня? Этого не хватит для нормального костра. Принеси еще. - Тогда поиграем в Жанну Д'Арк. - Жанну Д'Арк? - Ты же знаешь - это та дама, которую сожгли живой. - Почему ее сожгли живой? Потому что она занималась политикой. Не хотите? Это водка. Серьезно. Очень крепкая. Пью за смерть предателя. - А теперь? - Что теперь? Проще простого. Когда он придет, мы с Андре уведем его с собой. - А нам ждать вас здесь? - Если понадобится, то поможете, но потом. - Только потом. - Хорошо, я поняла. Могу поспорить, Симон выманила у него деньги. По-моему, это безумие - оставить их наедине. Пьер способен на что угодно: может наброситься на нее, раздеть, разорвать блузку! - Силой поцеловать ее. - А потом? Пусть насладится последними мгновениями. В России приговоренные к смерти имеют право на последнюю девушку. Это было в фильме с Черкасовым. Почему у тебя всегда такое лицо несчастного воздыхателя? Для них идеал - это чтобы я вышла замуж и имела сберегательную книжку. Если бы я их так не ненавидела, я считала бы их смешными. Мой отец. Он работал всю жизнь, чтобы стать владельцем магазина. И даже не может сказать, что работал честно. Он ворует, понимаешь? Ворует. Ворует пять сантиметров с метра ткани! Какой кретин! Если бы он воровал миллионы - тогда да, тогда это стоило бы того! А я хочу яркой жизни, понимаешь? Я люблю американские машины. Я люблю деньги. Не ради них самих, а ради того, что они дают власть унижать других! - Чтобы напиваться. - Нельзя напиваться каждый день. Я готова на все, слышишь? На постель с тобой, с кем угодно, кто выведет меня в другую жизнь! - Ты заблуждаешься. - Почему это я заблуждаюсь? В реальности убивают и воруют гораздо меньше, чем ты себе представляешь. К счастью... И это говоришь ты? Ты, кто ведет такую чудесную жизнь, полную приключений! За это я люблю тебя, Пьер. Возьми меня с собой в Канаду. Я буду тебе помогать. А если ты хочешь продолжать быть с Лили... хорошо, я согласна. - Я не из католического приюта. - Это не из-за этого. На самом деле... - Так объясни! - Если бы я сказал тебе, Симон... Что? Что ты заработал свои миллионы игрой в орлянку? И что вы с Лили ночью читаете сказки? - Нет у меня никаких миллионов и Лили никакой нет. - Бедняжка! - Ты примерный мальчик и по ночам думаешь об уравнениях. - И о тебе. Перестань, Пьер. Я не полная идиотка! Я хотел бы, чтобы ты меня любила, как будто я на самом деле примерный мальчик. - Как любого другого. - Почему? Потому что... среди всех моих авантюр ты - единственное, что есть невинное. Колледж - это ты, героини Расина - это снова ты. К черту Расина! Я не невинна, и я хочу уехать с тобой! А я нет! Я хочу, чтобы ты навсегда осталась маленькой девочкой, у которой нет пяти франков, чтобы пойти посмотреть фильм с Габеном. - Правда? - Да, правда. Я конченый человек, а у тебя, Симон... у тебя вся жизнь впереди. Пьер! - Теперь ты, естественно, меня разлюбишь? - Разлюблю? Возможно, ты прав. Вот они, денежки. - Ты не сделаешь мне одолжение? - Конечно. Это глупо, но тем не менее. Мои придурки считают, что мы с тобой занимаемся любовью. Слишком долго объяснять. Они знают, что я люблю тебя. Каждый раз, как я поздно возвращаюсь, мне устраивают настоящий допрос. Они получают удовольствие, мучая и унижая меня! Напиши мне письмо. Даже не письмо. Хватит пары строк, как делают, когда принимают внезапное решение. Например... Ну, не знаю... Моя Сизи, я уезжаю в Америку... Я принял решение неожиданно... Прости. В общем, что хочешь. Я сделаю так, что они увидят письмо и решат, что между нами все кончено. И это навсегда. Пьер! Пьер! - Я не хочу, чтобы остальные знали. - Договорились. Вот они! - Это я все собрала. - Ты разгромила половину леса. - Да, почти. Может, чуть меньше половины. Многовато времени заняло. Ну что, в подземелья пойдем? - Бумаги бы подложить... - Предоставьте это Пьеру, - ...он деньгами трубку разжигает! - Пойдем сходим на разведку. Вы двое идите туда, а я пойду туда. - Ты идешь с нами? - Нет-нет, лучше так. Идем? Давай, Андре, пошли! У тебя найдется сигарета? Ты сделаешь это для меня? Если даже меня не увидите, идите все равно все время прямо. Понял, Андре? Дорогу ты знаешь. Почему это Жорж уходит один? Становится прохладно. Если так будет продолжаться, то мы схватим простуду. А вот и замок. Давай стометровку, я сегодня в форме. Помнишь тот кемпинг в Шарлеруа? Ну и дождь в ту ночь лил! - Ты больше не пишешь стихи? - Нет. Я потерял к этому вкус. Слишком просто. Я ищу что-нибудь другое, чем заняться. Совсем другое. Тебе надоели разговорами о стихах? Они были хорошие, тебе нужно было продолжать. Не такие набившие оскомину, как у Виктора Гюго. Напоминали Превера. А Превер пользовался успехом. Ну куда Жорж подевался? Всегда он все усложняет. А вообще, знаешь... мне с тобой нравится. Никогда здесь раньше не был. Женевьев! Симон. Идиот! Боже мой! Стой! Там раненый, поможете? Скорее! - Жорж? - А? - Выведи собаку. Шевелись. - Пошли, Тото. - И зайди к молочнику. - Понял? - Да понял... Так отвечай в следующий раз. Алло. Да? Да. Вы не могли бы перезвонить попозже? Мой муж отдыхает. Он выезжал на вызов Невер, так что... Да. Конечно, у нас есть домик в Вирене. - Мой сын? - Кто там трезвонит? - Подождите минутку! Там звонит какой-то месье из полиции, задает вопросы по поводу нашего дома в Вирене. Алло. Я слушаю. Да. Ты знаешь товарища Жоржа, которого зовут Пьер Верни? Конечно. Они все последние годы неразлучны. Да, сержант. С моим сыном? Где Жорж? Беги позови его сейчас же. Боже мой! Сейчас я его позову. Это, наверное, какая-то ошибка. Но я в любом случае здесь. Жорж вышел, я могу позвать его. Что случилось? Пойди позови его немедленно. Я хочу поговорить с Жоржем! Пошли, нужно положить на место револьвер. - Во сколько это случилось? - Наверное, около шести. А ты где был? - Деньги забрал? - Все деньги были фальшивые. Все кончено. Теперь все кончено. Это произвело на меня странное действие. - Жорж... Жорж! - Сейчас. Нет, поторопись. Отец хочет с тобой поговорить. Вы сегодня были в Вирене. Да. - Говори правду! - Клянусь тебе, я ни при чем! Клянусь тебе, это не я! Андре, скажи ему ты! Скажи ему, Андре! Это он виноват, папа. Скажи ему, что это ты стрелял! Я ни при чем! Я не стрелял! Папа, папа, это он. Он один стрелял! Это правда? Ты? Один? Пошли в комиссариат. Шевелись. Ну! Шевелись! Ты ничего не делал. Возвращайся домой. ИТАЛИЯ Что такое? - Пожар. - Да уж, пожар. Только платит за все страховая компания. Я только заснула... Зачем они так трезвонят ночью? Ну и духота! Теплая... Джулио, Клаудио нет. Он тебе говорил, что уходит? - Кто? - Как кто? Клаудио! - Он говорил, что останется дома сегодня вечером. - Передумал, наверное. Но уже четыре часа! - Точно. - Где он может быть в такое время? А что если с ним что-нибудь случилось? Он такой беззащитный! Да какой беззащитный? Он лицемер. У меня на этот счет уже нет иллюзий. Я начинаю это понимать. Это он считает, что я этого не знаю. Ты только посмотри! Посмотри, какой бардак! Ты считаешь возможным терпеть, что книги держат в таком состоянии? Нужно будет сделать ему еще книжных полок. Ага! Хочешь знать, где он? Ты ее знаешь? Он ее домой никогда не приводил? Клаудио никогда никого не приглашает, его всегда повсюду приглашают. Вот именно. Наверное, на какой-то вечеринке, счастливчик. Но на фотографии смотрится неплохо. Слушай, я пошел досыпать. Возможно, как раз сегодняшний пожар подбросит мне завтра работенки. Я волнуюсь. Он никогда так долго не задерживался. Завтра я ему выскажу. Бьянка, нужно привыкать. Он уже не ребенок. Все эти шлюхи, что крутятся повсюду! Будем надеяться на лучшее! Джип 35-95, вас понял. - Лодка подходит. - Отправляемся немедленно! Сейчас будем. Прием. Ловите! Вот они. Давай. Я спущусь вниз. С тех пор, как я стал торговать сигаретами, моя жена больше не курит! Полиция! Стой! Стой! Стой! Полиция! Уходите! Уходите! - Дай пройти. - Нет. - Дай пройти! - Нет. Иди, иди! Эудженио, Эудженио! Я вас слушаю, синьора. Сын не говорил тебе вчера вечером, куда он идет? Не знаешь, ему никто не звонил? - Да, звонил синьор Оливьери. - Кто это? - Не знаю. Он часто звонит. - Оливьери... А как его имя? Если разрешите, синьора, я бы предложила вам успокоиться. Он не в первый раз приходит поздно. Может, вы просто... - Почему он мне не сказал? Столько несчастных случаев! - Да что вы выдумываете! Бьянка, если ты хочешь устраивать шоу, то лучше пойдем сразу в комиссариат, по госпиталям - куда захочешь. - Но такого никогда не было! - Все бывает в первый раз. Кстати, ты не пробовала узнать что-нибудь об этой девушке с фотографии? Как? Эудженио сказал, что вчера вечером ему звонил какой-то Оливьери. Да и его тоже как ты найдешь? Как это ты даже не знаешь друзей своего сына? - Это, наверное, университетские друзья. - Ладно, я понял. Пойду в комиссариат. - Я тоже пойду. - Нет, не нужно. Я тебе позвоню, когда поговорю с комиссаром. Вам плохо? Позвать кого-нибудь? Говорю тебе, в больницах ничего. Это уже хорошо, разве нет? Успокойся. Синьор комиссар тоже со мной согласен. Но все-таки отправит кого-нибудь к нам домой. Да. Да, двух агентов. Да нет, нет. Это просто формальность. Да, да. Так ты сможешь лучше объяснить и дать все имена. Девушка. Девушка. И еще синьор комиссар спрашивает у меня, не могли бы у Клаудио быть неприятности? Да, не поругался ли он с этой девушкой? Нет, нет, синьор комиссар, я вам тоже это говорил: мой сын не из тех, кто делает глупости из-за того, что его обманули. Мы, по правде говоря, не знаем синьорину лично, но это не имеет значения. Ну что, поняла? Да, я забегу на минутку на работу и сразу вернусь домой. Хорошо. - Синьор комиссар, благодарю вас за любезность. - Да ради Бога! Рад оказаться полезным другу уважаемого Валерия. - До свидания. - Всего доброго. Караульный! Кровопролитная перестрелка в Сан Паоло между контрабандистами и полицией Обычно выжидают день-два. Он мог уехать из Рима. Мой сын? Да нет, я вас умоляю! Он бы предупредил. А не было никаких причин, споров? Не знаю... с отцом, например? Нет. Мой муж уже объяснил синьору комиссару - ничего не было. - Вы не знаете, от кого эти письма? - Не знаю. Школьные товарищи, друзья. Я не понимаю, извините, зачем вы тратите столько времени, копаясь в этих бумагах. С Клаудио наверняка произошел несчастный случай. - Ваш сын занимается бизнесом? - Что за глупости! Он еще юноша. - Он учится на первом курсе университета. - Спасибо, синьора. Давай ты. - Где ты был, когда услышал выстрелы? - Мы шли на работу на внеочередную смену. - Кто еще был с тобой? - Остальные. - Сколько было времени? - Около пяти, наверное. - Я ходил домой к Вальмауро. - Позже. Нет, извините, этот юноша, Клаудио Вальмауро... Смотрите, что я нашел. Сыграйте что-нибудь более волнующее. Марине нужна подходящая атмосфера. Ребята, давайте позвоним Клаудио, пусть придет. А то мы тут помрем со скуки. - Кретины! - Почему? Разве это не так? Какие вы остроумные! - А правда, почему он не идет? - Нашел, наверное, себе блондинку. Не идет - тем хуже для него. Мне какое дело? - Что с тобой? - Если хочешь, чтобы тебя утешили, я готов. - Вот он, успокойся. - Изображает экзистенциалиста! Клаудио! Твоя мать меня с самого утра терзает звонками! Начала звонить в восемь. - Что она тебе сказала? - Твои ходили в комиссариат. Где ты был ночью? Почему у тебя такое лицо? - Мы можем выйти на минутку? - Ты хочешь, чтобы я всех бросила вот так? Ребята, чувствуйте себя как дома. - Что случилось? - Ничего. - Давай уйдем отсюда. - Идем сюда. Марина Локателли? Да, третий этаж. - Она дома? - Там куча народа. У нее вечеринка. Идемте, я вас провожу. Это все отговорки. А что ты хочешь? Меня такая злость берет, что... И потом у тебя могло бы хватить совести не впутывать меня. Я это и твоей матери сказала. Она со мной так разговаривала! Да что на нее нашло? Ты считаешь, что я неправа? Скажи! Ты говоришь, что идешь ко мне, а сам отправляешься на поиски приключений. До чего ты докатился? Даже напился. - Перестань, Марина. - Это ты перестань! Мне уже надоело! Мне плевать, что ты гуляешь с другими женщинами! Гуляй с кем захочешь! Только без всяких драм и страстных сцен. - Такие вещи говорят в лицо. - Прошу тебя, Марина. Неужели ты не понимаешь, что у меня никого нет? Никого. Я не думал, что буду так любить тебя, Марина. Я не изменял тебе, я бы тебе сказал. Но есть кое-что, чего ты еще не знаешь. - Всего одна вещь. - Всего одна? Я не знаю о тебе ничего, даже любишь ли ты меня. Ты в первый раз мне это говоришь, понимаешь? Я должен уехать, Марина. Было бы здорово уехать вместе. Вместе путешествовать... Увидеть дальние страны, уезжать, когда захочется, возвращаться, когда придет в голову. Вот такая жизнь прекрасна. Только так можно быть счастливым. Нужны деньги. Много и сразу. Потому что такой жизнью я хочу жить молодым. В двадцать лет! А не когда состарюсь. - Поняла? - Да что ты такое говоришь? О Господи! Что с тобой? Ты поссорился с родителями? Это часто бывает, помиритесь. Они же дают тебе все, что захочешь. Так ты думаешь, что все деньги, которые у меня есть, дает мне отец? Я их сам достаю! Не так это и сложно. Я "зацепился". И еще как! Еще несколько месяцев, и я предложил бы тебе: "Марина, давай уедем!" Я хочу сам спасти себя, понимаешь? Я не чувствую никакой вины! Я ни за кем не признаю права отнять у меня свободу! Что я должен был сделать? Пойти сдаться? Провести годы в тюрьме. Зачем отказываться от всего? Я никогда не сдамся! Мне кажется, что я сойду с ума от одной мысли об этом. Ты понимаешь? Отказаться от своей юности! Я сделал все, чтобы наслаждаться ею! И считаю, что у меня все еще есть на это право. Даже теперь, когда я убил человека! Да, Марина, я убил человека. Ты сошел с ума? О чем ты говоришь? Пойдем. Возможно, мы больше никогда не увидимся, Марина. Клаудио! Извини. Сделай мне одолжение, поедем отсюда. Ты себя не скомпрометируешь. Ты ничего не знаешь. Ничего, поняла? Ты ничего не знаешь. Это неправда, Клаудио. Это невозможно. Это правда, Марина. Я знаю, что лучше было ничего тебе не говорить. Но мне нужно было сказать это. Меня не мучает совесть. Это меня не касается. Это как бы произошло не со мной. Если бы только я не чувствовал себя так ужасно! Это оттого, что я упал. Да что со мной? Что со мной случилось? - Где у тебя болит? - Не знаю, мне плохо. Скажи мне, где у тебя болит? Это может быть что-нибудь серьезное, внутреннее повреждение. Клаудио. Поедем к врачу. Какая теперь разница? Я тебя отвезу к нашему домашнему врачу, не бойся. - Вы куда? - К доктору Бонанни. - Он в скорой помощи. Подожди минутку, я сейчас вернусь. - Да? - Доктора Бонанни, пожалуйста. Он должен быть в скорой помощи. - Как вас представить? - Скажите ему, что это синьорина Марина. Алло? Передайте доктору Бонанни, что в приемной его ждет синьорина Марина. - Он сейчас придет. - Спасибо. Это он. - Синьора, ваш сын вернулся. - Где он? - У себя в комнате. Как он? Как он? Клаудио! Он вернулся! - Прошу тебя, Бьянка, предоставь это мне. - Нет! Я сама! Успокойся. Успокойся! Это дело касается меня. Добрый вечер, комиссар. Благодарю вас, но мой сын только что вернулся. Извините за причиненное беспокойство. Все в порядке... Я вынужден попросить вашего сына пройти в комиссариат. В комиссариат? Вызови врача, скорее! Скорее! Извините, синьор. Номер телефона врача? Невероятно... Ты растил сына день за днем, все время был рядом с ним и внезапно оказываешься лицом к лицу с незнакомцем, негодяем! Джулио! Джулио! Джулио! Что с тобой сделали? Что с тобой сделали? Что с тобой сделали? Клаудио! Что с тобой сделали? Клаудио, что с тобой сделали? Клаудио! АНГЛИЯ Кен Уоттон. Нет, извините. Я переведу вас на коммутатор. Мисс Дэвис? Вот именно - в чем дело? Я, безусловно, Кен Уоттон. А звонок был Тому Битсу. Да, я допускаю, что фамилии очень похожи. Вы переведете? Замечательно. И где только они нашли эту девку? Ну и жара сегодня! Кен Уоттон. Боюсь, что нет. Мисс Дэвис, кто-то хочет поговорить с электриком. Я занимаюсь преступлениями, а не предохранителями. Не за что. Мы можем это использовать? Нет. Думаю, мы не сможем ничего напечатать. Деньги. Кен Уоттон. Одну минутку, пожалуйста. Поздравляю, мисс Дэвис. Да? Извините, я не расслышал. Меня зовут Обри Хэллан. Мы незнакомы, но я могу предложить вашей газете эксклюзивный материал. Если мы договоримся об условиях, конечно... Вы поняли? Зависит от того, что вы пытаетесь продать. Что? Послушайте, я вас очень плохо слышу. Линия испорчена. Вы не могли бы... Дайте мне номер, я вам перезвоню. Какая биржа? Саффрон... Саффрон 2-0-4-1. Это не телефон-автомат? Хорошо, подождите там. Позвони в полицию Саффрона. Скорее! Да-да, прямо сейчас. Мне нужна полиция Саффрона. Нет, мисс Дэвис, это не местный звонок. Дай-ка мне этот номер в Саффроне. Какой-то парень по имени Хэллан говорит, что нашел тело убитой женщины, и хочет продать нам труп. 200 фунтов. Дешево для трупа. Саффрон 2041. Подержи его на телефоне. Если полиция уже знает, это обойдется нам дешевле. Да, мисс Дэвис, я знаю, что все это очень сложно. Но я хочу... да, я также хочу и Саффрон 2041. Алло? Это Кен Уоттон из "Daily Witness"... Все в порядке, дорогой. Мы только поговорим с тетушкой Мод и пойдем домой. Как ты думаешь, дорогой, джентльмен собирается звонить или нет? Как отвратительно себя ведут некоторые люди! Совсем никаких манер! Пойдем, мальчик. Время есть. Как скажете. Назовите время... Сержант Близ. Хорошо, спасибо. Разрешите? Мои книги. - Ну, куда едем? - Я покажу. - Хорошо, садитесь. Я часто сюда прихожу после обеда, чтобы читать и писать. Поскольку я пишу стихи, мне нравится читать вслух. Естественно, я ищу изолированные местечки. Сегодня я читал "Книги мертвых". Забавно, да? Уверен, вы это знаете: "О, смерть, где твой конец..." Подняв глаза от книги, я заметил, как что-то блестит в траве. Это было вот это ожерелье. Когда я нагнулся, чтобы подобрать ожерелье, я увидел руку. А затем это белое лицо, как из мела. Белое, как из мела. Составьте мне список пропавших женщин, - ...которые могут подойти под ее описание. - Слушаюсь. - Задушена, да? - Почему вы сразу не сообщили в полицию? На самом деле, я вообще никому не хотел говорить. Такие вещи - одни неприятности. Кому понравится проторчать тут по меньшей мере два часа? Мне жаль. Что заставило вас передумать? Я решил, что если я и так замешался в это дело, то хоть заработаю на этом что-нибудь. - Вы Обри Хэллан? - Да. Я Кен Уоттон из "Daily Witness". - Мы можем написать статью, если хотите. - Хорошо. - Вы с ним закончили? - Нет еще. Ему нужно еще зайти в участок подписать заявление. По поводу статьи. Я думаю, что сколько бы вы ни платили обычно за подобные сенсационные новости, я должен получить вдвойне. - Почему? - Я могу дать вам историю, готовую к публикации. - Я писатель. - Журналист? - Поэт. - Правда? - Вы собираетесь написать статью в стихах? - Мистер... - Да? Послушайте, чтобы не терять времени, если мы хотим выпустить статью завтра, я подброшу вас в Лондон, как только они закончат. - Хорошо. - Я буду вас ждать, договорились? - Договорились. - Запятая. - Я ничего не говорил про запятую. Из того, что вы продиктовали, очевидно, что она там есть. Я же сказал вам не менять пунктуацию. Я ненавижу запятые. - Стиль Гертруды Стайн? - Стиль! "Возможно, потому, что мои дни проходили так монотонно - серые дни, пустые дни - белое безжизненное лицо женщины, которую я нашел лежащей на жаре, потрясло меня". - А что было не так в том, что ты написал? - Слишком много запятых. Точка. Конец предложения. "Странно, заметил я, как много вещей можно охватить одним взглядом". - Конец предложения. - Фотографии сделали? - Поэт хочет выбрать, какую напечатать. - Естественно. Они не будут готовы до его отъезда. Я не уезжаю. Я собираюсь переночевать в Лондоне. - Все равно фото нужно вставить. - Может, мы сами выберем лучшую? - Нет, спасибо. Не думаю, что фото в профиль особо удачные. - Если только подретушировать их... - Подретушировать? Статья ведь будет напечатана в три колонки? Вашу фотографию печатали когда-нибудь на первых страницах? Насколько я помню, нет. Предположим, вы напечатаете 400.000 экземпляров вашей газеты. Послезавтра по меньшей мере миллион человек прочитает мою статью и увидит мою фотографию. - Вполне естественно, что я хочу хорошо выглядеть. - Вполне. - Да, так хорошо. - Я рада. Извините, вы не можете заплатить мне вперед? Да, думаю, я могу это устроить. - Наличными? - Зачем? Хотите покутить? Нет. Я думал сходить на собачьи бега. Странный способ для поэта провести вечер. Вы увлекаетесь собачьими бегами? Честно говоря, они смертельно скучны. Но это окупается. Хотите, поиграем вместе? - Извините. - Ничего. - Вы поставили? - Да, один фунт на номер 3. Десять к одному. - Глупо. - А вы что посоветуете? Фаворита, естественно. Кстати, вы могли бы дать мне денег и на гостиницу. Скажем, пять фунтов. Это еще что за шутки? Вам же заплатили 75 фунтов! Я просил две сотни. А вы, наверное, великий бизнесмен. Хотел бы я почитать ваши стихи. Они, наверное, ужасны. Дайте мне пятерку, я собираюсь делать ставку! Держите. На фаворита. 80 фунтов на выигрыш. Восемьдесят фунтов на номер 4. Кладите. Это вам. - Вы с ума сошли! - Почему? Потому что вкладываю деньги в верное дело? - Я, знаете ли, не любитель какой-нибудь. - Да, но все деньги... Я делаю определенные вещи, чтобы получить определенные результаты. - И я не совершаю ошибок. - Да, я заметил. Давайте выбираться отсюда - ничего не видно. Я заметил кое-что интересное в этом убийстве. Думаю, я напишу еще одну статью. Не для нас. И, возможно, к тому времени уже найдут того, кто это сделал. Не найдут. Видите ли, это идеальное преступление. Ни ключей к разгадке, ни мотивов. Идеальное. Подождите, пока она не увидит завтра мое фото в газетах. Она пожалеет. - Вы выиграли? - Естественно. Я только заберу свой выигрыш, и пойдем. Остальные забеги меня не интересуют. 120 фунтов. - 120 фунтов. Девяносто восемь. - Девяносто восемь? Заплати. Сто... двадцать. Эй! А как насчет "поиграем вместе"? Представьте себе - проработать всю жизнь на такой работе! Ну, не знаю... Платят хорошо, и потом одна работа стоит другой. Все они одинаково абсурдны. К сожалению, работать нужно. Вы так считаете? Я - нет. Я, правда, один раз попробовал. В большом магазине. Я пошел туда из-за девушки. Я пробыл там пару недель, а потом обнаружил, что могу видеться с ней когда захочу, а работать для этого необязательно. Разрешите нескромный вопрос. А как вы зарабатываете на жизнь? Ну, это просто, если вам повезло с мозгами. Мой отец зарабатывает столько, сколько вы мне заплатили, за два месяца. И вы видели, что я могу сделать, имея небольшой капитал. Какая толпа! Хотел бы я иметь все деньги, которые они тратят сегодня вечером только чтобы навести на себя скуку! - Возможно, они тратят их, чтобы развлечься. - Я-то знаю, как мне потратить мои деньги. Почему бы мне не заказать свои фотографии и не продавать их? - Продавать? - Готов поспорить, за них давали бы фунт за штуку. Вы не представляете, как это преступление взволнует публику. Я бы на вашем месте занимался собаками. Вы не хотели бы напечатать мои стихи? Я сомневаюсь, что наши читатели их оценят, но... Дайте мне знать, если найдете еще одно тело. Эти толпы... Ненавижу их. Потому что не хочу быть одним из толпы. Но когда ты кто-то, все по-другому. Тогда миллионы людей завидуют тебе, восхищаются тобой. Вы говорите так, как будто эта несчастная дала себя убить только для того, чтобы помочь вам стать кем-то. В любом случае, она дала мне шанс. Или скорее тот, кто... Интересно, каков он, тот, кто убил ее? Я имею в виду его руки. Думаю, большие, сильные... А вы как думаете, какие у него руки? Возможно, как ваши. Ба, меня вчера много народа искало? Полицейский приходил, Обри. Был очень недоволен, что тебя нет. - Когда ты вернулся? - Поздно. - Ты не должен был вот так уезжать в Лондон. По крайней мере, не предупредив. - Почему? Потому что это неправильно. Тебе сначала нужно было их предупредить. Это именно то, что сказал мистер Уилсон. Дайте ему копию "Daily Witness" и скажите, что ему будет стоить фунт, если он хочет, чтобы я подписал фотографию. Обри, тебе оставить пару фунтов? Тебе может понадобиться... Я ничего не брал у тебя два года, почему я должен это делать сейчас? Только вчера я заработал сотню фунтов. Тебе лучше прибраться тут, ба. Я ожидаю, что куча народа придет брать у меня интервью. Молодежь думает только о себе, мистер Уилсон. Скажу Обри, что я думаю о том, как он себя ведет. Позор! Этот парень попадет в большие неприятности, и это пойдет ему на пользу. Мне нужно идти, уже поздно. Должна сказать, фотография красивая. Нашего Обри даже не узнать. Салли! После работы? Могу поспорить, парни в магазине позеленеют от зависти, когда увидят вот это. Даже в газете в Лондоне сказали, что чувствуется стиль! - У нас есть время выпить по чашке кофе. - Нет, спасибо. Я могу уделить только пару минут: мне нужно зайти в полицию. Послушайте, мистер Хэллан. Я, кажется, ясно сказала, что не хочу вас видеть. И не звоните мне, и не посылайте стихов. Я не вижу смысла. - А я вижу. - А я - нет. Я надеюсь, вы не возражаете, что все смотрят на вас, потому что вы со знаменитостью? Я не вижу ничего замечательного в том, чтобы наткнуться на убитую женщину. Это не то, о чем стоит кричать на каждом углу. Так люди говорят. Да, я знаю, что сначала должен был сообщить в полицию. Поэтому ты не хочешь меня видеть? - Это не единственная причина. - А, по-твоему, они правы? Именно. Ты не представляешь, какие в полиции тупицы. У них заняло несколько часов прийти к выводу, к которому я пришел за пять минут: что женщину задушили. Я могу помочь им. Ну разве это не здорово? Тогда ты сможешь написать еще статьи. Конечно! Только следи за газетами, и ты снова обо мне прочитаешь. - Привет! - Привет. "Твое имя - это шепот, Салли. Твое имя - это вздох, Салли. Твое имя - это моя победа, Салли. С твоим именем, Салли, я завоюю жизнь". Наверное, какая-то ошибка в адресе на твоих письмах Салли. Они вернулись. - "Что не боится смерти..." - Плохо себя чувствуешь, дорогой? Тебе не стоит так много времени проводить дома. А куда можно пойти в этом паршивом городке? Ба, ты не одолжишь мне фунт? - Попроси у отца. - Я прошу у тебя. - У тебя было столько денег на прошлой неделе! - И скоро будет еще больше. Да ладно, ба. Одолжи фунт, это хорошее вложение. Мне нужно в Лондон. Спасибо. Вы Кен Уоттон из "Daily Witness"? Здравствуйте. - Здравствуйте. - Я Обри Хэллан. - Что вас привело в Лондон? - Приехал повидаться с вами. Я вроде как соскучился. Звонил вам домой, но мне сказали, что вы только что ушли. - Мне повезло, что я встретил вас. - Не думаю, что это дело все еще интересует читателей. - Но ведь убийцу еще не нашли? - Найдут. - Дайте что-нибудь этим господам. - Что? Как дела со ставками? - Потерял 60 фунтов. Небольшая ошибка. - Наверное, на мели? - Может, ваши стихи не так уж и плохи... - Послушайте... - Как вам понравится сенсационная новость? Эксклюзив. - Еще один труп? Нет. Нечто, что оживит интерес к миссис Пинкертон. Что если я скажу вам, что нашел тело за четыре дня до того, как позвонил вам? - Ну что? - Если это правда, я посоветую вам пойти в полицию. - Извините, я занят. - Но я же предлагаю вам историю! Конечно, если вы скажете полиции, как в тот раз, я просто откажусь от своих слов. - Понятно. - Но я не откажусь, если смогу извлечь из этого выгоду. Послушайте, Хэллан, я не знаю, что вы задумали, но вам нужно прийти в себя. Журналисты не привыкли читать проповеди, особенно журналисты моего жанра. У вас определенные мозги, зачем вы тратите свое время вот так? Я знаю... Я мог бы получать семь фунтов в неделю, стоя за стойкой до самой смерти. Нет уж, спасибо! Мне нравится играть по-крупному. Именно это я сейчас и делаю. Ну что? Мое предложение вас интересует? Нет. Но оно может заинтересовать полицию. Хотя, возможно, и их теперь не заинтересует. В конце концов, аутопсия показала, что миссис Пинкертон была мертва уже четыре дня. То, что вы нашли тело раньше, чем говорили, даже если это правда, ничего не доказывает. Кроме того, что вы более своеобразный человек, чем я думал. Но это не очень убедительно. А что, если бы я видел миссис Пинкертон перед тем, как она была убита? Я все равно предложил бы вам сказать это полиции. Предположим, я сказал бы вам, что это я убил миссис Пинкертон? Я бы не поверил. Я рассматривал такую возможность, но... - ...не думаю, что у вас хватило бы духу. - Вот здесь вы и ошибаетесь. - Спасибо. - Идем, Дженни, а то опоздаем. Я убил ее в среду, 4-го числа, после обеда. Я встретил ее в кино. Вы, конечно, поговорите с полицией, но я не думаю, что они смогут это доказать. Даже я сам не смог бы это доказать. Это идеальное преступление. Это шутка, или вы готовы повторить в полиции то, что вы сейчас сказали? Почему бы и нет? Игра рискованная, но она того стоит. Я уверен, что выиграю. Им не удастся меня поймать. У меня есть ответ на любой их вопрос. Мне было бы лучше написать признание для вас. Не бесплатно, естественно. - Но поскольку вы внезапно стали примерным гражданином... - Пошли. Да, бедная миссис Пинкертон жила в этом доме. Вон там. Я ее видела в тот день. Ну и накрасила же она губы. Потом... вечером, естественно, когда моя девочка... Не знаю, почему я зову ее девочкой, у нее уже свои дети есть. Когда она поздоровалась с молодым человеком, я сказала миссис Конрой: - "Это не миссис Пинкертон?" Правда, миссис Конрой? - Да, дорогая. Потом Моди - это моя дочь, она ходила в школу с парнем Хэлланов - сказала, что это он был с миссис Пинкертон. - Вы были с ним друзьями? - Нет, не совсем. Я никогда не понимала его полностью. Он казался... немного не таким, как другие парни. Писал стихи обо мне. - Он был влюблен в вас? - Он так говорил. После того, как я перестала с ним видеться, он продолжал посылать мне письма со стихами. Я отправила несколько назад, не открывая. - Значит, вы не говорили с ним в последнее время? - Только один раз. Он поджидал меня по дороге на работу. - Это было после того, как нашли тело миссис Пинкертон? - Да. У него была эта газета с его фотографией. Он казался очень довольным собой. Понятно. Возможно, я еще зайду поговорить с вами. До свидания. Хэллан сказал, что ее лицо было белым. Белым, как мел. Конечно, оно было белым сразу после того, как ее задушили, и таким он его и запомнил. Он не подумал, что за четыре дня на открытом воздухе оно придет в такое состояние. Вот где он совершил ошибку. Я допускаю, что обстоятельства этого преступления очень странны. Нет никаких сомнений, что Обри Хэллан встречался с миссис Пинкертон. Также вполне вероятно, что некоторые из его необычных заявлений - правда. А именно, что он нашел тело за четыре дня до того утра, когда он решил продать эту историю "Daily Witness". Обри Хэллан - неудачник. Молодой человек без друзей и без работы. Его отец отправил его учиться, чтобы мальчик воспользовался предоставленным ему шансом. Но Обри Хэллан не собирался работать, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Он вырос один, думая только о себе. О том, как заработать денег, как быстро стать знаменитым. Стоя над телом миссис Пинкертон, он подумал, что это тот шанс, которого он ждал. Шанс заработать денег и заставить говорить о себе. Он страдает от болезни, обычной среди молодых людей его возраста. Он не может примириться с мыслью о рутинной жизни. Он хочет, чтобы его фотографии были в газетах. Вот и вся история! Это признание в убийстве глупо, абсурдно! Это выдумка читателя, увлекающегося детективами, который в то же время всегда носит в кармане томик поэм Шелли. Миссис Пинкертон была убита садистом. Что бы вы ни говорили или думали об Обри Хэллане, невозможно представить его в этой роли. Теперь я хотел бы попросить вас послушать одно стихотворение. "Я чувствую себя ласточкой, парящей в небе. Воздух теплый, и облака сияют. Я хочу взбираться все выше и выше, пока не достигну - ты видишь его - голубого оазиса. Затем я сложу свои крылья, как и ты, любовь моя". И так далее... Эти строки были написаны Обри Хэлланом. Хорошие или плохие, они не могут быть написаны садистом. Закончили? Здесь много говорилось о признании Хэллана. Теперь я предлагаю зачитать его. - Я уже сказал, что сделал признание, чтобы потом опровергнуть обвинение. - Успокойтесь! Я потом напишу об этом. "4 августа я пошел в кино в Саффроне. Я сидел в последнем ряду, как вдруг женщина на соседнем кресле попыталась вступить со мной в разговор. Несмотря на темноту, я понял, какого типа это женщина, и не ответил. Но она продолжала заговаривать со мной и внезапно, сам не знаю почему, я согласился последовать за ней на улицу. Она вышла за мной, и мы поговорили рядом с кинотеатром. Поначалу я немного смущался и жалел о том глупом порыве, который заставил меня уступить. Я осознал, что действовал под влиянием минутного порыва, но теперь уже было поздно. Моя последняя попытка уйти от неловкой ситуации была сорвана ее слишком реальным присутствием и настойчивостью..." А вот и я. Ты меня не заметил? Нет, не сразу. Пойдем... к тебе? Ну... вообще-то... - У меня... встреча. - А! А куда вы обычно ходите? Ну, тогда... пойдем погуляем? Да, годится! - Хорошо здесь в это время года. - Да, правда? Ты еще совсем мальчик, у меня дочь примерно твоего возраста. К тому же у нее неприятности. Мой муж в тюрьме, а мне нужно содержать мою младшую. Так что мне приходится как-то зарабатывать на жизнь. Мне не особо везло. Может, я этого не заслуживаю. Уверен, что заслуживаете. Остановимся здесь? Мне нравится... У тебя ведь есть уже опыт? Ты часто сюда ходишь? Нет, я никуда часто не хожу. Но теперь, когда мне нужно поддерживать младшую дочь, я... Ну, я... У всех у нас есть свои неприятности. Я рада, что ты пошел со мной. Какие холодные руки! Давай я возьму твое ожерелье. Хочешь похранить его для меня, дорогой? Красивое, правда? Стоит немного, конечно. Но с этими цветами смотрится красиво. О, черт! Конец моим лучшим чулкам! Накрой меня - холодно! Вот и я. Что ж, ложись... Вот так. Так лучше? Ты просто душка. А тебе не холодно? Нет, со мной все в порядке. Смотри. Ты меня так запеленал, что я не могу пошевелиться. Не беспокойся, просто лежи спокойно. Спасибо, дорогой. Знаешь... Я сначала подумала, что ты совсем не хочешь идти со мной. Тишина в зале! Господа присяжные, прошу вас удалиться для вынесения своего приговора. Мистер Гилберт, похоже, обвиняемый хочет сказать что-то. - Вы хотите что-либо сказать, прежде чем присяжные удалятся? - Нет. Присяжные могут думать что хотят. Вы осознаете, что обвиняетесь в убийстве человека? Смерть человека не имеет никакого значения. Присяжные будут находиться в спокойном и удобном месте. Никому не будет позволено приближаться к ним или говорить с ними. Я сам также не буду говорить с ними без разрешения суда. - Мистер Уоттон! Не знаю, помните ли вы меня. - Да. Моя газета последовала вашему примеру. Мы предложили еженедельную премию за самую сенсационную эксклюзивную новость. Лично я не думаю, что из этого выйдет много толка, но звучит интересно. Никогда не знаешь... - Конечно. - Естественно, я не жду, что мне повезет так, как вам. - Если бы не вы, Хэллан бы не... - Не совершил убийства? Я собирался сказать: "Никогда бы не признался". - Как все прошло? - Все закончилось? - Какой приговор? - Его приговорили к смерти? Да. Надеюсь, вы удовлетворены. - Где здесь ближайший телефон? - Вон там. - Спасибо. Срочный с Лондоном. Сентрал 9090. Алло. "Daily Witness"? Это Кен Уоттон. Да, мисс Дэвис, я в курсе, что Кена Уоттона нет в Лондоне, потому что это я Кен Уоттон! Слушайте, мисс Дэвис, мое терпение на исходе! Да, да... Если хотя бы один из наших детей, выслушав наши три истории, почувствует себя излеченным от нездорового очарования, которое вызывает у него множество фальшивых картинок, если хоть кто-то, увидев без прикрас истинное лицо эгоизма, почувствует, как в нем снова рождается вера в человеческую солидарность, значит, наша работа не пропала втуне. Русские субтитры ThePooh & Co. http://www.divxclub.ru/subtitles.php