Объективное вменение — это привлечение лица к уголовной ответственности без установления его вины. Объективное вменение может заключаться как в привлечении к уголовной ответственности за случайные последствия действий человека, так и в привлечении к ответственности лиц, действия которых вообще не состоят в причинной связи с причинённым вредом, но наказание которых по каким-либо причинам представляется целесообразным.
Объективное вменение в уголовном праве древнего мира
В уголовном праве древнего мира вменение, за редким исключением, было строго объективным. Не различалось умышленное и неосторожное причинение вреда, к преступлению приравнивались случайные повреждения. Возможным субъектом преступного деяния наравне с человеком признавались животные и даже неодушевленные предметы[1].
Так, законодательство Зороастра предписывало, чтобы собака злого нрава, которая нападала на людей и животных, была бы подвержена мучительной казни. Ей отрезали правое ухо, затем левое, обрубали хвост, лапы и, наконец, убивали[2].
В Древней Греции, по свидетельству Демосфена и Полибия, существовал трибунал, ведомству которого подлежали дела об убийствах, осуществленных предметами неодушевленными: камнями, деревьями и т. д. Одним из первых по времени дел, рассматривавшихся этим судом, было дело о топоре, при помощи которого один жрец умертвил быка[2].
В Древнем Египте лицо, случайно убившее священное животное, наказывали смертной казнью[2].
В Законах Хаммурапи содержалась, например, следующая норма[2]:
(§ 229) Если строитель построил человеку дом и свою работу сделал непрочно, а дом, который он построил, рухнул и убил хозяина, то этот строитель должен быть казнен.
(§ 230) Если он убил сына хозяина, то должны убить сына этого строителя.
Смертная казнь в этой ситуации (в соответствии с принципом талиона) применяется к человеку, который вообще не имел никакого отношения к совершённому деянию[2].
В древнееврейском праве существовал принцип, по которому невинно пролитая кровь требовала мести.[источник не указан 1295 дней] Только после осуществления этой последней смывалось то пятно, которое падало на целую страну, в пределах которой имело место правонарушение. Единственным средством смывания такого пятна было пролитие крови того, кто пролил невинную кровь[2]. Однако существовало чёткое разграничение умышленного и неумышленного преступления:
Кто ударит человека так, что он умрет, да будет предан смерти; но если кто не злоумышлял, а Бог попустил ему попасть под руки его, то Я назначу у тебя место, куда убежать [убийце]; а если кто с намерением умертвит ближнего коварно [и прибежит к жертвеннику], то и от жертвенника Моего бери его на смерть.
Также существовала ответственность за вред, нанесённый принадлежащими человеку животными — но только если об их агрессивности было известно хозяину заранее.
Если вол забодает мужчину или женщину до смерти, то вола побить камнями и мяса его не есть; а хозяин вола не виноват; но если вол бодлив был и вчера и третьего дня, и хозяин его, быв извещен о сем, не стерег его, а он убил мужчину или женщину, то вола побить камнями, и хозяина его предать смерти; если на него наложен будет выкуп, пусть даст выкуп за душу свою, какой наложен будет на него. Сына ли забодает, дочь ли забодает, – по сему же закону поступать с ним.
По взглядам римского права в сакральный период его истории, случайное убийство в такой же мере требует искупления перед божеством, как и убийство умышленное[2].
Объективное вменение в средневековом уголовном праве
С распространением христианства (вышеупомянутые цитаты из Ветхого Завета входят и в христианскую Библию) и общим развитием общества к объективному вменению добавляется субъективное. Во внешнем вреде ищут проявления внутренней виновности действующего. В направлении его воли, в его недостаточной заботливости о поддержании господства юридического порядка видят основу ответственности.
В русском праве первые зачатки субъективного вменения встречаются ещё в Русской Правде. Она различала, например, убийство злоумышленное, в разбое, «без всякия свады» и убийство «на пиру явлено», в ссоре, а при истреблении имущества особо выделяла злоумышленность, учинение вреда — «пакощами», «пакости дея».
По Уставной книге Разбойного приказа в случае совершения убийства предписывается выяснить: как именно было совершено убийство: умышленьем или пьяным делом, неумышленьем. Соответственно этому устанавливается ответственность.
Однако это лишь отдельные проявления субъективного вменения. В основном по средневековому праву основанием ответственности является причинение вреда, а вине отводится второстепенная роль. Соборное уложение 1649 года, например, относит к неосторожной вине случайное причинение вреда.
Объективное вменение в уголовном праве Нового и Новейшего времени
В этот период на смену объективному вменению практически полностью пришло субъективное вменение.
Однако отдельные пережитки объективного вменения продолжали оставаться в законодательных актах. Так, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года устанавливало, что в случаях, когда к ответственности привлекается юридическое лицо, каждый отдельный его член должен был уплатить свою часть как наказание, без всякого отношения к его личной виновности. На этом основании участвовали в платеже подобной пени не только те члены юридического лица, которые знали или могли знать о совершении преступного деяния, но и находившиеся в отсутствии, душевнобольные и т. д.
Объективное вменение сохранялось и в некоторых советских уголовных кодексах. Так, статья 7 Уголовного кодекса РСФСР 1926 года устанавливала, что меры социальной защиты (наказание) применяются не только в отношении лиц, совершивших общественно опасные действия, но и к лицам, представляющим опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности. Примерами объективного вменения можно также назвать части статьи 58 того же кодекса, в том числе привлечение к уголовной ответственности т. н. «членов семьи изменников Родины»[3].
Объективное вменение в современном праве
В России
Действующий Уголовный кодекс РФ в ч. 2 ст. 5 прямо запрещает объективное вменение. Некоторые учёные, однако, считают, что и в российском праве в отдельных случаях лицо привлекается к ответственности без учёта его субъективного отношения к отдельным признакам состава преступления. Например, некоторые авторы[4] указывают, что характер объективного вменения имеют случаи, когда субъекту вменяются в ответственность отдалённые во времени от преступного деяния последствия: так, в судебной практике как наступление иных тяжких последствий при изнасиловании квалифицируется самоубийство потерпевшей, даже произошедшее через длительное время после изнасилования.
Другим примером является существующее в науке мнение, что допускается привлекать к уголовной ответственности лиц, совершивших преступление в состоянии опьянения, вызвавшего «фактическую невменяемость» лица[5]. Между тем, указывается, что привлечение к уголовной ответственности фактически невменяемого — это один из видов объективного вменения[6].
Признаки объективного вменения усматриваются отдельными учёными и в принципе «незнание закона не освобождает от ответственности» — несмотря на то, что в уголовном законодательстве РФ презумпция знания закона явным образом не вводится, она применяется на практике[7]. Другими учёными отмечается, что «незнание закона не равнозначно отсутствию сознания общественной опасности» и потому действия такого лица всё равно являются виновными[8].
В других странах мира
Право некоторых зарубежных стран (в первую очередь относящихся к англо-американской правовой семье) допускает объективное вменение. Так, например, английское право допускает объективное вменение (англ. strict liability) по отношению к таким преступлениям, как нарушение общественного порядка (англ. public nuisance), клевета, в том числе богохульная (англ. criminal and blasphemous libel), неуважение к суду (англ. criminal contempt of court).
См. также
Литература
- Язовских Ю. А.: Проблемы вменения в российском уголовном праве. Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1997.
- Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. — СПб, 1902. — Т. 1. Архивная копия от 28 декабря 2008 на Wayback Machine
- Фельдштейн Г. С. Психологические основы и юридическая конструкция форм виновности в уголовном праве. —- М.: Товарищество типо-литографии Владимир Чичерин, 1903.
Примечания
- ↑ Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. — СПб, 1902. — Т. 1. Дата обращения: 7 октября 2007. Архивировано 28 декабря 2008 года.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Фельдштейн Г. С. Психологические основы и юридическая конструкция форм виновности в уголовном праве. —- М.: Товарищество типо-литографии Владимир Чичерин, 1903.
- ↑ Александр Е. Епифанов, Р. С. Мулюкаев. Ответственность за военные преступления, совершенные на территории СССР в годы Великой Отечественной войны: 1941—1956 гг. Волгоградская академия МВД России, 2005. С. 53.
- ↑ Например, Н.Ф, Кузнецова, В. С. Комиссаров
- ↑ Бейсенов Б. С. Алкоголизм: уголовно-правовые и криминологические проблемы. Архивная копия от 2 апреля 2015 на Wayback Machine М., 1981. С. 81.
- ↑ Спасенников Б. А. Принудительные меры медицинского характера: история, теория, практика. СПб., 2003. С. 234.
- ↑ Бавсун М. В., Векленко С. В., Фаткуллина М. Б. Объективность и целесообразность некоторых форм виновного вменения в уголовном праве Архивная копия от 2 апреля 2015 на Wayback Machine // Правоведение. 2006. № 4. С. 125—134.
- ↑ Уголовное право России. Части Общая и Особенная / Под ред. А. И. Рарога. М., 2008. С. 108.
Эта страница в последний раз была отредактирована 11 мая 2022 в 10:56.
Обычно почти сразу, изредка в течении часа.