Мантуанский собор (1459)

Мантуанский собор — международный конгресс, посвящённый организации крестового похода на турок, проходивший в Мантуе с июня 1459 по январь 1460.

Османская угроза

После взятия Константинополя османами перед европейскими державами встал вопрос об организации отпора туркам и проведении нового крестового похода. 17 февраля 1454 Филипп III Бургундский принёс клятву фазана, после чего несколько лет по инициативе Бургундии и Рима шли переговоры с различными государями и правительствами. 15 мая 1455 поход был назначен на следующий год, но из-за различных проблем его провести не удалось. К тому времени паника 1453 года, когда казалось, что османы вскоре атакуют Адриатику и Италию, улеглась, а отдельные успехи христиан в 1456—1457 на Балканах и в Эгейском море несколько уменьшили ощущение опасности.

Пришедший в 1458 к власти папа Пий II считал борьбу с турками делом принципиальным. Всем монархам были направлены послания с приглашением прибыть на съезд в Мантую или, по крайне мере, прислать своих представителей^[1].

Открытие конгресса

25 апреля 1459 Пий II в сопровождении 10 кардиналов и 60 епископов прибыл во Флоренцию^[2], где был встречен наследником герцога Миланского Галеаццо-Марией Сфорца, произнёсшим по этому поводу обязательную речь, написанную гуманистом Гвинифорте Барциццей^[3]. 27 мая 1459 Пий II был торжественно принят в Мантуе маркизом Лудовико III Гонзага, и 1 июня открыл конгресс, прибытия на который иностранных представителей пришлось ждать ещё несколько месяцев.

В августе, проехав через Милан, прибыло посольство Бургундии во главе с герцогом Иоганном Клевским, затем на 46 кораблях по Минчо спустился герцог Миланский, приезд которого заставил другие итальянские государства направить своих представителей и предотвратил срыв конгресса^[4]. В октябре-ноябре приехали делегаты из Германии и Франции^[5].

Речи

В начале сентября Пий II открыл конгресс трёхчасовой речью, в которой ярко описал турецкую угрозу христианству:

Мы сами позволили туркам завоевать Kонстантинополь, столицу Востока. И пока мы в беспечности и праздности сидим дома, армии этих варваров продвигаются к Дунаю и Саве. В городе восточной империи они умертвили преемника Kонстантина и его народ, осквернили храмы божьи, запятнали знаменитый собор Юстиниана омерзительным культом Мухаммеда; они уничтожили образы Божьей Матери и других святых, опрокинули алтари, бросили мощи мучеников свиньям, перебили священников, обесчестили женщин и юниц, даже дев, посвятивших себя Богу, перерезали знатных людей города на пиру у султана, перенесли образ нашего распятого Спасителя к себе в лагерь с издевательствами и поношением, с криками «Вот Бог христиан!», и осквернили его грязью и плевками. Все это случилось прямо у вас на глазах, но вы валялись, объятые глубоким сном... Мехмед никогда не сложит оружия, покуда не одержит победу или не потерпит полное поражение. Каждая победа будет для него ступенью к следующей, до тех пор, пока, сокрушив всех властителей Запада и поправ Евангелие Христово, он не установит закон своего лжепророка по всему миру.

— Цит. по: Кроули Р. Константинополь. Последняя осада. 1453, с. 318

Речь понтифика, заслужившая упрёки в чрезмерной учёности, содержала обещание довольно странной награды крестоносцам: «Те, кому предстоит умереть в походе, не вернут себе знания всех вещей, как это утверждает Платон, но они его приобретут, согласно мнению Аристотеля», и не вызвала большого энтузиазма у собравшихся^[6].

От Милана выступал знаменитый гуманист Франческо Филельфо, от Бургундии герцог Клевский.

6 сентября кардинал Виссарион Никейский произнёс искусно составленную речь, в которой соперничал с папой и Филельфо, обрушив на слушателей настоящий «потоп эрудиции» с примерами из Писания, древней и новой истории от побед греков над персами и римлян над пунийцами, до разгрома турок Тамерланом^[7], и сокрушаясь от того, что «помыслить постыдно, какой и что за народ — сколь подлый и отвратительный — глумится над людьми умственными, знатными, могущественными»^[8].

Среди выступивших с речами были даже две женщины: принцесса Ипполита Мария Сфорца и гуманистка Изотта Ногарола^[9].

Обсуждение

По мнению Франческо Сфорца, воевать с турками должны были правители соседних с ними государств, а более отдалённые страны — организовать финансовую поддержку (в частности, Борсо д'Эсте был готов предоставить 300 тыс. дукатов), ибо весьма немногие государи отважились бы надолго оставить свои владения ради заморской экспедиции^[9][4].

Одним из таких правителей был герцог Бургундский, обязавшийся содержать за свой счёт 6 тыс. воинов^[10].

Венеция рассчитывала договориться с османами, и патриарх Аквилеи кардинал Лодовико Тревизан выступал против похода. Итальянские государства были разделены из-за продолжавшейся анжуйско-арагонской борьбы за Неаполь. Сын Рене Доброго герцог Жан Калабрийский, управлявший Генуей, потратил деньги, собранные на крестовый поход, построив корабли для войны с Ферранте Неаполитанским^[5]. Флоренция избрала Жана своим капитаном, а Милан и Венеция поддерживали арагонцев^[11].

Французское посольство, в которое входили архиепископ Руана Гийом д'Эстутвиль, епископ Парижа Гийом Шартье, знаменитый доктор теологии Тома де Курсель и канцлер Гийом Кузино де Монтрёй, явилось, в основном, для поддержки претензий Рене Доброго и прагматической санкции^[11].

В Англии продолжалась политическая борьба, а между Польшей и Тевтонским орденом шла Тринадцатилетняя война. В таких условия было трудно рассчитывать на успех крестоносной проповеди, и Мантуанский конгресс завершился неудачей, тем не менее, папа 14 января 1460 опубликовал буллу о крестовом походе. Для его финансирования духовенство, в том числе и кардиналы, должно было отдать десятую часть доходов, миряне — тридцатую, а евреи — двадцатую. 19 января Пий II покинул Мантую^[12].

Последствия

В 1460 Филипп Бургундский направил в Рим посольство Антуана Ганерона с конкретными и подробными предложениями^[13]. Виссарион Никейский в 1460—1461 объездил с проповедями германские земли, не добившись результата^[14]. Из князей империи убеждённым сторонником создания антитурецкой коалиции был король Чехии Йиржи Подебрад, опасавшийся, что иначе католическая агрессия будет направлена против его страны.

В Италии началась анжуйско-арагонская война, в Риме также начались беспорядки, бароны Савелли, Ангвиллара и Колонна вступили в союз с кондотьером Жана Калабрийского Джакопо Пиччинино^[12], а тем временем османы захватили остатки византийских владений — Морею и Трапезунд. Только в 1462 анжуйцы были разбиты в битве при Трое, а начало в 1463 венециано-турецкой и османо-венгерской войн позволило вернуться к организации крестового похода^[14].

Примечания

Литература

• Barante P. de. Histoire des ducs de Bourgogne de la maison de Valois. T. V. — P.: Furne et C^ie, 1842.
• Cantu C. Histoire des Italiens. T. VI. — P.: Firmine Didot frerès, fils et C^ie, 1860.
• Perrens F.-T. Histoire de Florence, depuis la domination des Médicis. T. I. — P.: Maison Quantin, 1888.
• Клула И. Борджиа. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. — ISBN 5-222-00082-6.
• Коллинсон-Морлей Л. Сфорца. — СПб.: Евразия, 2005. — ISBN 5-8071-0167-7.
• Кроули Р. Константинополь. Последняя осада. 1453. — М.: АСТ, 2008. — ISBN 978-5-17-041148-1.
• Медведев И. П. Падение Константинополя в греко-итальянской гуманистической публицистике XV в. // Византия между Западом и Востоком. — СПб.: Алетейя, 2001. — ISBN 5-89329-068-2.
• Медведев И. П., Гаврилов А. К. Речь Виссариона Никейского на Мантуанском соборе о падении Константинополя // Византийский Временник. Том 63 (88). — 2004.

Ссылки

• Le Brusque G. Une campagne qui fit long feu : le saint voiage de Philippe le Bon sous la plume des chroniqueurs bourguignons (1453—1464) // Le Moyen Age 2006/3 (Tome CXII), pp. 529–544

Эта страница в последний раз была отредактирована 27 марта 2023 в 11:23.