Живое национальное сокровище Японии

Живое национальное сокровище (яп. 人間国宝 нингэн кокухо:) — общепринятое неофициальное^[1] название лиц, внёсших весомый вклад в японскую культуру: специалисты народных промыслов, музыканты, деятели театрального и исполнительского искусства, в том числе бунраку, кумиодори, но и кабуки, керамисты, писатели и поэты, лакировщики, текстильщики^[ja], специалисты по обработке металлов, дерева, бамбука, мастера-изготовители кукол, бумаги и так далее^[2]. Оно присуждается с 1954 года по закону «Об охране культурных ценностей» (яп. 文化財保護法)^[2].

Начиная с периода Мэйдзи на фоне механизации и урбанизации общества японское правительство постепенно наращивало защиту материальных объектов культуры, а в 1950 году под государственную защиту попали и нематериальные. Закон был раскритикован и сразу же началась его доработка. После принятия поправки в 1954 году появилось звание «хранителя нематериального культурного достояния» и присвоены первые 30 званий. Также поправка распространила защиту на народные искусства и ремёсла. Следующая поправка была принята после новой волны индустриализации, она повысила статус народных промыслов и ввела новую категорию охраняемых объектов: техники консервации.

Статус живого национального сокровища присваивается парламентом после изучения кандидатур экспертным советом. Носители получают ежегодную стипендию и должны содействовать сохранению и документации своей области. Появление статуса небеспроблемно: многие носители испытывают сильное давление из-за сопутствующих званию требований и ответственности; также отмечается политизированность этого звания. С другой стороны, списки шедевров устного и нематериального культурного наследия ЮНЕСКО появились с оглядкой на японское законодательство.

Терминология

Неофициальный термин «живое национальное сокровище» был взят из закона 1929 года, в котором важнейшие материальные объекты именовались «национальными сокровищами»^[3]. Официальное наименование живых национальных сокровищ — хранители нематериального культурного достояния (яп. 重要無形文化財保持者 дзю:ё: мукэй бункадзай ходзися)^[4][5]. Это звание присваивается правительством и поэтому является государственной наградой^[6].

Министерство образования неоднократно выражало неодобрение неофициальному названию «живое национальное сокровище» ввиду избыточного фокуса на личностях «хранителей», но оно продолжает широко использоваться с 1955 года^[7]. Также критики считали, что использование термина «живое национальное сокровище» отсылает к периоду поклонения императору как живому богу, в частности по причине принадлежности многих получателей к аристократическим родам, имевшим тесную связь с императором^[3].

Государство признаёт нечёткость статуса живого национального сокровища и часто избегает его упоминания в официальных документах, либо предваряет его выражением «так называемое»^[6]. Официально высшими наградами для деятелей культуры являются звание «Заслуженный деятель культуры»^[en], орден Культуры и назначение в Японскую академию искусств^[6].

• 
  Старейший театр кабуки, Минами-дза
• 
  Японская чайная церемония
• 
  Кукла «муся-нингё», изображающая Такэноути-но Сукунэ

История звания

Первоистоки

Первые действия японских властей по защите культурных ценностей датируются периодом Мэйдзи, когда одновременно с модернизацией страны произошёл подъём национализма и начались распродажи объектов материального наследия за рубеж^[9][10]. В 1871 году был принят первый закон, защищающий «старинные объекты», за ним последовал закон 1897 года, охраняющий синтоистские святилища и буддийские храмы^[en][11]. В этом законе впервые в отношении культурных ценностей использовано словосочетание «сокровище»^[10]. В 1929 году вступил в силу закон «Об охране культурных ценностей», придававший некоторым материальным объектам статус культурной ценности^[11]. В 1933 году новый закон запретил экспорт таких ценностей за рубеж без согласования с министром образования^[10].

После окончания Второй мировой войны Япония стала уделять пристальное внимание развитию и сохранению культуры; это стало результатом роста интереса к традиционным промыслам с 1920-х годов и деятельности движения «мингэй»^[12]. При этом деятели мингэй считали, что эстетическая ценность народных промыслов проистекает из анонимности их авторов и является следствием коллективной работы над предметом^[13].

В Японии, как и в других странах, первыми защиту получили материальные ценности, однако в вопросе защиты нематериального наследия Япония была пионером^[14].

Закон «Об охране культурных ценностей»

30 мая 1950 года был принят закон «Об охране культурных ценностей», который определил важные для культуры природно-исторические памятники, материальные и нематериальные ценности, а также техники и традиции их исполнения^[4][11][15]. Толчком к его появлению стал пожар 1949 года в храме Хорю-дзи, уничтоживший часть стенной росписи VII века^[11][7]. Этот закон консолидировал все принятые до того законы, защищавшие культурное наследие^[10].

Среди прочего, в законе был прописан порядок регистрации отдельных людей и коллективов, развивающих искусства и традиции, и требующих защиты государства ввиду опасности исчезновения последних^[16][17]. На этом этапе нематериальным наследием признавались лишь несколько видов искусств вроде кабуки и но, тогда как традиционные ремёсла оставались без государственной защиты^[18]. При этом развитие нематериальных ценностей, согласно закону, может происходить в том числе производством материальных объектов^[4], а титул «важное культурное достояние» и «национальное сокровище» к ним не применялся^[17].

Для осуществления прописанных в законе мер была создана Государственная комиссия по защите культурных ценностей (яп. 文化財保護委員会), позже вошедшая в состав Управления культуры Японии^[15].

Закон критиковали, указывая на то, что среди 155 нематериальных объектов культурного наследия не было выбрано ни одного классического исполнительского искусства, за исключением дзёрури: гагаку, но, кабуки и другие искусства остались в стороне^[17]. Государственная комиссия по защите культурных ценностей занялась пересмотром закона. Было проведено всеяпонское исследование, целью которого было определить «наиболее достойные и нуждающиеся в защите исполнительские и прикладные искусства»^[15].

• Роспись по штукатурке в Золотом павильоне Хорю-дзи
• 
  Уничтожена пожаром
• 
  Сохранилась

Первая поправка: появление статуса живого национального сокровища

В 1954 году первой поправкой к закону был определён порядок регистрации людей и групп людей-носителей нематериальных культурных ценностей, имеющих уникальные знания и/или навыки; их и называют живыми национальными сокровищами^[16][14]. Звание не может быть передано другим или унаследовано^[19]. Со смертью человека статус живого национального сокровища утрачивается^[4]. В 1955 году были оглашены имена первых тридцати «живых национальных сокровищ»^[17].

Другим изменением, внесённым поправкой 1954 года, была реорганизация защиты народных искусств и ремёсел. Знания о них до 1954 года попадали в категорию нематериального наследия, однако поправка объединила знания и сами объекты в категорию «фольклорная информация», включающую «элементы, необходимые для понимания повседневной жизни японского народа, включая пищевые, костюмные, религиозные традиции, жильё в целом, ремёсла, ежегодные события и прочие объекты, требуемые для исполнения и продолжения его культурных практик»^[17]. Категория, в свою очередь, включала разделение на материальные и нематериальные объекты. Статус народных промыслов оставался при этом ниже, чем у нематериального культурного наследия, а его мастера не могли быть объявлены «живыми национальными сокровищами»^[20].

Вторая поправка: возвышение статуса народных промыслов

В 1960—1970-х годах правительство популяризовало как само звание живого национального сокровища, так и движение «мингэй»^[16]. Причиной этого была новая волна индустриализации и опасения за сохранность японского фольклора^[20]. Итогом этих опасений стала внесённая в 1975 году в закон новая поправка, которая добавляла народные промыслы в список важнейших нематериальных ценностей, хотя и не давала особого статуса мастерам этих промыслов^[21]. Отчасти причиной этому было сопротивление фольклористов, считавших, что придание народным ремёслам подобного статуса приведёт к их застыванию и исчезновению^[22]. С этого момента носителями статуса важных нематериальных ценностей стали регистрировать и организации^[16]. Также была введена третья подкатегория нематериального наследия: техники консервации культурных объектов, включавшая в том числе техники изготовления инструментов и ингредиентов^[23].

С 1964 года носители звания живого национального сокровища получают государственную стипендию в размере 2 млн иен в год в обмен на следующие обязанности:

• обучать преемников,
• развивать свои знания и навыки,
• документировать их,
• передавать их широкой публике, организуя выставки или публичные выступления^[24][25][26].

Агентство по делам культуры проверяет соблюдение этих обязанностей^[27]. Управление было создано в 1968 году и сразу после этого ему было передано право назначения статуса культурной ценности^[15].

Размер стипендии ограничивает количество присваиваемых званий: их не может быть более 116 одновременно, так как выделенный на программу бюджет составляет 232 млн иен в год; из-за этого кандидаты вынуждены ждать смерти одного из ныне живущих нингэн-кокухо^[23].

2000-е: децентрализация

С 1980-х годов муниципальные власти Японии стали уделять внимание развитию туризма и заключили, что народные ремёсла могут его подстегнуть, а продажи их объектов положительно скажутся на экономике страны^[23]. С этого момента параллельно с государственным статусом объекта наследия появились и местные инициативы по возрождению региональной народной культуры^[23].

В 2004 году народные техники изготовления материальных объектов смогли получать статус нематериального народного культурного объекта^[23].

Порядок присвоения

При подготовке списка кандидатов на звание живого национального сокровища Совет по культуре скрупулёзно их изучает: во внимание принимаются не только художественные и технические качества их работы, но также состояние их здоровья, наличие других наград, количество преемников, социальное положение и личные качества^[23]. В состав комиссии по каждому кандидату входит 15 экспертов соответствующего профиля, назначаемых министерством образования Японии^[15]. Затем министр образования предоставляет список кандидатов парламенту^[6].

Причины и последствия

Появление и популяризация статуса «живого национального сокровища» произошли во время бурной американизации, вызвавшей рост ностальгии по образу сельской глубинки и аграрному прошлому^[24][8]. Некоторые традиции при этом изменились или были переосмыслены, тогда как другие — созданы с нуля^[28]. Отмечается, что присвоение статуса запрещает мастеру вносить инновации и ограничивает творческое начало^[27][29]. Для некоторых ремёсел требование соблюдать традиционные техники иногда делает работу невозможной ввиду исчезновения материалов; примером является лаковое искусство^[27].

Хотя изначальная идея при создании статуса хранителя заключалась в том, чтобы защитить исчезающие культурные ценности, на практике зачастую статус получают те мастера, чья работа одобряется властями, тогда как ценности, не соответствующие государственной повестке, игнорируют^[24]. Среди живых национальных сокровищ почти все — мужчины (по состоянию на 2019 год — 59 из 70), отчасти это вина патрилинейной системы иэмото^[24]. Также, ввиду необходимости продемонстрировать высококачественный образец объекта культурного наследия, присвоение ему статуса при отсутствии мастеров оказывается невозможно^[27].

Требование документировать техники заставляет носителей нарушать традиционный порядок передачи знаний учащимся: в Японии издревле практиковалось обучение через наблюдение и имитацию, и многие мастера оказываются не в состоянии формализовать критерии хорошей работы, так как от учеников требовалось самостоятельно интернализировать их^[30]. Современные методики обучения не требуют проводить с мастером большое количество времени, и он из наставника превращается в инструктора, а учащимся больше не нужно активно интернализировать знания, которые им просто предоставляют на уроке^[31]. Зная, что некоторые искусства и промыслы будут утеряны, если знающие их люди не будут делать записи, такие носители звания «живое национальное сокровище» как мастер музыкального жанра дзиута Хацуко Кикухара^[ja], вынуждены записывать их, несмотря на уверенность, что это обеднит искусство и лишит будущих музыкантов возможности его интерпретировать по-своему^[32].

Также некоторые носители звания сообщают, что после его получения они чувствуют огромную ответственность: мастер резьбы по золотой фольге кириканэ Дайдзо Нисидэ^[ja] указывал, что «хотя это всего лишь звание, (…) я злюсь из-за того, что вместе с ним идут стереотипы и общественное давление»^[29]. Мастер дамаскинажа Иккоку Касима (яп. 鹿島一谷) был уверен, что после получения звания он вскоре умрёт из-за невыносимого чувства ответственности^[29].

Успех деятельности по популяризации живых национальных сокровищ стал одной из причин создания списка шедевров устного и нематериального наследия ЮНЕСКО в 2001 году^[33]. Южнокорейский закон по защите нематериальных ценностей, создавший звание «живого национального сокровища»^[en], в части терминологии основан на японском^[6].

Список носителей

По состоянию на март 2019 года звание «живого национального сокровища» носили 70 человек^[24].

В жизненном пути людей, которым присвоено звание хранителя нематериальной культурной ценности, прослеживается общая канва, уходящая корнями в историю и встречавшаяся у всех мастеров японских искусств и промыслов до периода Мэйдзи: все они начали заниматься своим делом в раннем детстве, затем примерно с 8 лет интенсивно обучались его секретам, а получив независимость от учителя, сами брали учеников и передавали знания им^[34]. Дети при этом часто жили в доме учителя и начинали с чёрной работы, постепенно получая разрешение пользоваться инструментами^[35]. Важными качествами для мастера оказываются достижение состояния полного погружения, «му» (яп. 務) и менторство^[36].

В современной Японии передавать знания традиционным путём невозможно: традиционные педагогические техники требуют начать многочасовое ежедневное обучение в детсадовском возрасте и включают запрет на записывание, а также предполагают физическое насилие^[37]. Этот порядок постепенно переставал работать ещё во время периода Мэйдзи, однако в современной Японии с её обязательным школьным образованием и индустриализацией он окончательно стал невозможен^[38].

• Живые национальные сокровища Японии
• 
  Кэйсукэ Сэридзава, окрашивание тканей в технике катадзомэ (1956)
• 
  Кюэн Кавасаки^[ja], исполнитель на цудзуми в оркестре но (1968)
• 
  Накамура Утаэмон VI^[en], актёр кабуки (1968)
• 
  Кинэя Рокудзаэмон XIV^[ja], мастер эдо-нагауты (1974)
• 
  Фукуми Симура^[en], окрашивание тканей в технике «цумуги» (1990)
• 
  Мастера ракуго Кацура Бэйтё (1996) и Кацура Харудандзи III

Примечания

Литература

• 無形文化財 (яп.). ブリタニカ国際大百科事典 小項目事典. Дата обращения: 25 мая 2019. Архивировано 14 мая 2014 года.
• 無形文化財 (яп.). 日本大百科全書(ニッポニカ). Дата обращения: 25 мая 2019. Архивировано 14 мая 2014 года.
• Logan W., Craith M.N., Kockel U. A Companion to Heritage Studies (англ.). — Wiley, 2015. — (Wiley Blackwell Companions to Anthropology). — ISBN 9781118486665.
• Hartog F., Brown S. Regimes of Historicity: Presentism and Experiences of Time (англ.). — Columbia University Press, 2015. — (European Perspectives: A Series in Social Thought and Cultural Criticism). — ISBN 9780231538763.
• Stefano M.L., Davis P., Corsane G. Safeguarding Intangible Cultural Heritage (англ.). — Boydell Press, 2012. — (Heritage matters series). — ISBN 9781843837107.
• Living National Treasure // Kodansha Encyclopedia of Japan. — Коданся, 1983. — Т. 5. — С. 60—61. — ISBN 9780870116209.
• Morais, Liliana. Traditional Japanese Arts and Crafts. Historical and Political Trajectories from the Meiji Period until Today (англ.) // Journal of International and Advanced Japanese Studies. — 2019. — Vol. 11. — P. 139—146. Архивировано 26 мая 2019 года.
• Aikawa-Faure, Noriko. Excellence and authenticity: Living National (Human) Treasures in Japan and Korea (англ.) // International Journal of Intangible Heritage. — 2014. — Vol. 9. — P. 38—51. Архивировано 21 апреля 2018 года.
• Peter Siegenthaler. The ningen kokuho: a new symbol for the Japanese nation (англ.) // Andon. — 1999. — No. 69. — P. 3—16. Архивировано 28 мая 2019 года.
• Michelle Bambling. Japan's Living National Treasures Program: the Paradox of Remembering // Perspectives on Social Memory in Japan / edited by Tsu Yun Hui et al.. — Global Oriental, 2005. — С. 148—172. — ISBN 1-901903-24-9.

Эта страница в последний раз была отредактирована 5 сентября 2023 в 18:15.